Брундизий

Я ехал с Луцией и Апрой в передней повозке, а Марк с Луциллиной во второй повозке. Везли с собой полотно, которое наткали женщины Ориенталии. Это на продажу. Марк знал торговца на рынке в городе, который всегда брал наше полотно и платил за него достойную цену. По крайней мере, поездка принесёт для моих домашних хоть какую-то пользу.

Мы с девчонками говорили мало — они откровенно дремали в свежем сене — умаялись за ночь. Зато Марк с Луциллиной, болтали без умолку, и смеялись. Я заметил, что молодые люди неровно дышат друг к другу с первых дней знакомства. И мне даже пришлось переговорить с Марком, чтобы он достойно относился к девчонке, а не то я буду очень зол, да и сестра Луциллины может и нож в бочину сунуть, если девочку кто попробует обидеть. А Луция девушка серьёзная, долго церемониться не будет.

Доехали до города без всяких приключений, слава богам. Да и желающих сунуться к четверым вооружённым до зубов путникам, думаю, было бы немного. Как я понимаю, префектура и солдаты хорошо проучили бандитов, особенно, если судить по многочисленным крестам с распятыми, вдоль дороги. Хватит надолго.

В городе опять остановились в таверне «Три мурены», оставили мулов и повозки на дворе таверны и все отправились по своим делам: я с девушками направились к префекту Юнию, а Марк — на рынок с полотном.

— Луций, ты не передумал нас отпускать? — совершенно серьёзно спросила Апра, когда мы уже подходили к зданию городской магистратуры. — А то мы с Луцией вчера ночью дали тебе возможность побывать в Элизиуме*. А вдруг, ты захочешь, чтобы так было всегда и не отпустишь нас?

— Хороший вопрос, Луций! — поддержала Апру Луция. — А ты, Луциллина, не слушай, о чём взрослые говорят. Вон, погляди, какой ослик разукрашенный ленточками идёт!

— Какой ослик?! Какие ленточки, Луция! — рассмеялась Апра. — Ты никак не хочешь отпустить от себя Луциллину, а она, между прочим, в свои тринадцать лет, уже замуж имеет право выходить. А ты ей про осликов и ленточки рассказываешь. Видела, как Марк неё смотрит? Да и Луциллина в ответ звёзды ему бросает, даже меня пробирает?

— Да вижу я всё прекрасно — насупилась Луция.

— Эй, девчонки, не задирайтесь! Сейчас к префекту заходим. Скромные улыбки наденьте, и глаза потупили, а то Юний большой знаток людей, может и палки в колёса нашему делу поставить.

— Какие палки? — напряглась Апра.

— Какие, какие?! Сам не знаю. Юний такой — может улыбаться и тут же на плаху отправить. Короче — отвечайте на вопросы коротко и понятно, и не лезьте со своими вопросами. Ведите себя как скромные и добродетельные рабыни…

— А мы такие и есть, хозяин. Скромные и добродетельные. И ни на секунду не развратные извращенки, как ты себе представил. Мы умеем вести себя в приличном обществе, не волнуйся. — добавила Луция.

Префект Юний принял нас с распростёртыми объятиями. Обнял меня, а моих рабынь поприветствовал коротким кивком.

Я изложил ему суть проблемы.

— Да не вопрос, брат Луций! Я поддержу тебя в этом решении. Тем более, что ты, как ветеран военной службы освобождён от налога на отпуск рабов, так что это удовольствие будет для тебя совершенно бесплатным. Правда, чудаком большим прослывёшь среди соседей, но это уже их проблемы. Давай отойдём немного, есть вопросы.

Мы отошли в дальний угол большой приёмной и встали возле окна.

— Слушай, Луций. Твоё решение очень своевременное: я отправил запросы на твоих рабынь и вот, сегодня утром получил неожиданный результат. Во-первых: за Туллией Кретикой Старшей и Туллией Кретикой Младшей, то бишь твоей Луцией и Луциллиной уже едет их отец — Туллий Квинтиллий Север. Это уважаемый человек с большими связями, ты сам понимаешь. Так что их освобождение — огромное облегчение для меня, да и для тебя тоже. А деньги за них я тебе верну — ведь с моей подачи ты их купил. А для меня помочь такому уважаемому человеку, как Туллий Север — большая удача, ведь он дружит с нашим городским магистратом уже много лет, ещё с армии, так что я своё не упущу.

— Они же сбежали от него, и он, вроде бы их проклял — осторожно заметил я.

— Знаю. Туллий Север раскаялся за содеянное и готов дать своим дочерям всё, что он им задолжал, а главное — он очень беспокоится за них, и безумно их любит. Я сейчас оформлю документы и заберу девчонок к себе домой, там ими будет заниматься моя супруга, пока не приедет их отец.

— Хорошо — согласился я. Только денег мне не нужно. Я просто рад за них.

— Деньги тебе не нужны?! Бессребренник ты наш! Заставлять не буду. Потом сочтёмся.

— А что с Апрой? — спросил я.

— С Апрой твоей, брат Луций, всё немного сложнее. Вчера прибыл гонец из Рима, от одного сенатора — имя его я тебе не скажу. Апра твоя, работает, как оказалось, на сенат — похищения и заказные убийства по всей Ойкумене*. Контрабанда для правительства, разведка и прочая, и прочая. Большего нам с тобой, Брат Луций, и знать не нужно — живее будем. Так что Апре твоё рабство — это как игрушка для хищника, или так ей нужно было — исчезнуть на время, не знаю. Но документы на неё я оформлю — мне так приказали.