Бруно + Глория и пять золотых колец

То, как Бруно выглядит в своих очках, особенно когда не побрился, оставив легкую щетину, заставляет меня пялиться на него вместо того, чтобы отправлять электронные письма, отвечать на звонки и делать заказы.

Он так самодоволен, как будто знает, что делает со мной. Как выворачивает меня наизнанку. Заставляет говорить вещи, которые я никогда бы не сказала мужчине, тем более своему начальнику.

Например, когда принесла M&M’s, я сказала ему, что это потому, что сегодня понедельник, подчеркнув букву M¹⁰.

Он спросил: «А вторая буква М для чего?». Я сказала: «Веселье»¹¹, как Рождество, но он подумал, что я имела в виду «Брак»¹², как «Пока смерть не разлучит нас». И посмотрела на него взглядом «только через мой труп». Либо так, либо я пронзила его холодное сердце рождественским настроением, и оно обожгло его хорошенько.

И я связала ему чулок с именем Бруно. Ну, это было просто для того, чтобы укрепить политику, что он больше не Брайан, парень, с которым у меня было замечательное свидание. По крайней мере, я продолжаю говорить себе именно это.

Однако то, как мы возвращаемся к нормальному общению друг с другом на грани флирта, когда мы не в офисе, говорит о том, что это чувство взаимно.

Либо так, либо он действительно презирает меня за то, что я сломала ему ногу. Бруно не хромает и не морщится, когда поднимается по лестнице, так что я выбираю первый вариант.

Когда я обсуждаю условия с продавцом галантерейных товаров — и также планирую свою месть за похищение шоколада — а Бруно устраняет замятие бумаги в принтере, в дверь офиса входит очень беременная женщина. На секунду я представляю нас на дневном ток-шоу, где она рассказывает, что Бруно — отец ребенка, но при втором взгляде на нее обнаруживается семейное сходство, и незнакомка также кажется мне знакомой.

— Привет, Брайан, — говорит она, падая в его рабочее кресло и вертясь из стороны в сторону. — Хорошо тут у вас наверху. Но могу я предложить переставить столы так, чтобы они были обращены в эту сторону? — Это утверждение. Не вопрос. С удивительной ловкостью, учитывая ее огромный живот, женщина встает на ноги и начинает перетаскивать его стол так, чтобы он был перпендикулярен окну.

Бруно бросается на нее.

— Эй, никаких тяжестей, Фрэнки.

— Я просто хочу сказать, что если бы ты поставил столы так, чтобы они стояли лицом друг к другу, то у тебя был бы вид из окна и на дверь. В этом гораздо больше смысла.

— Мать, шеф-повар и дизайнер интерьера? Есть другие предложения по декору офиса? — Его тон по-братски ехидный.

Она игриво высовывает язык.

— Мне нравится эта рождественская елка. О, и эти маленькие вязаные чулки восхитительны. Это так не похоже на тебя, брат.

— Это фишка Глории. — Он делает неопределенный жест в мою сторону.

Я хмыкаю.

— Сегодня Бруно играл в игру «игнорируй меня». Вчера это была игра «копируй каждое движение, которое я делаю». А позавчера «съешь мой шоколад».

Фрэнки кивает.

— Он очень незрелый. А, но я вижу, ты называешь его Бруно. Интересно. Кстати, я Фрэнки, единственная и неповторимая сестра Коста.

— А я Глория Карделлини. Ассистентка. — Мы пожимаем руки.

— Очень приятно познакомиться. Это ты связала эти большие чулки? — Она смотрит на тот, что с именем «Бруно», вывязанным спереди блестящей голубой пряжей.

— Конечно.

— Всегда хотела научиться вязать. Но с такими темпами, с четвертым ребенком на подходе, я, наверное, не смогу, пока не стану бабушкой.

Я поднимаю ногу и встряхиваю тапочкой.

— Я, наверное, вяжу достаточно для нас обоих. А также делаю вот такие. Я называю их тапочками Санты, и у меня есть интернет-магазин.

Ее глаза загораются.

— Они такие забавные. О-о-о. Они были бы идеальным наполнителем для чулок. До какого размера ты их делаешь? — Она подмигивает.

— Сомневаюсь, что Расти будет их носить, — вставляет Бруно.

Фрэнки пихает его локтем.

— Я не о нем говорила, балбес.

— Все размеры. И за каждую пару, которую продаю в декабре, жертвую пару больнице в Спокане, откуда я родом. — Врачи которого отчаянно боролись, чтобы спасти моего отца.

— Это потрясающе. Так щедро.

— Такое количество пожертвований идет на пользу твоему банковскому счету?

— Это идет на пользу ее душе, ты, бессердечный Скрудж, — говорит Фрэнки своему брату. — В любом случае, мама и папа внизу. У нее болит бедро, так что спустись и поздоровайся, а не сиди здесь, считая свои монетки.

Бруно хмыкает, но поднимается на ноги.

— Ты тоже должна пойти, Глория. Мои родители будут рады познакомиться с тобой. — Фрэнки тепло улыбается.

Мы с ней болтаем о тапочках, пока спускаемся по лестнице в хаос активности. Томми и Лука осматривают печь для пиццы, которую они, очевидно, только что впервые разожгли.

Я узнала, что Томми раньше был пожарным, и мне интересно, когда капитан собирается осмотреть мою квартиру. Возможно, это заставит мистера Крампуса что-то сделать с протечкой.

Двое детей бегают вокруг Мерили и Нико. Третий брат, которого я никогда раньше не встречала, но который определенно тоже Коста, нежно подбрасывает ребенка вверх. Малыш хихикает от восторга. Пожилая пара стоит у столика и препирается по-итальянски.