Бруша реки Алва

Опомнился он уже на краю деревни. И в первую очередь потому, что камень, по-прежнему зажатый в руке, буквально обжег ладонь через тонкую материю. Будто вспыхнул. Жар накатил, как волна, и отступил снова.

Парень потянул за поводья. Лошадь уперлась копытами в землю, подняв облако пыли и громко фыркая.

Тяжело дыша, будто бежал сам, Вильям огляделся. Основные кинты остались позади. Рядом не было даже старых сараев.

Он слез и пошел обратно по дороге. Шаг за шагом каменное сердце наливалось жаром, но на какой-то момент чуть остыло вновь.

В этом месте с дороги сходила еле различимая тропинка. Она вела к вилле Сомбриа. Эта богатая и знатная семья переехала сюда из Оливейры, после внезапного разорения при каких-то сомнительных обстоятельствах. При каких именно – слухов ходило так много, что из них совершенно невозможно было выбрать правду. Впрочем, произошло это, когда Вильям был еще мальчишкой. Тогда вилла Сомбриа интересовала его разве что в качестве объекта для глупых детских насмешек. Сейчас в живых оставались лишь дочь хозяина – дама почтенного возраста, не удавшаяся ни лицом, ни характером, – да нелюдимая племянница, которая, как рассказывала Паула, приехала несколько лет назад ухаживать за теткой. Может быть, даже и немая, ибо ни слова от нее никто никогда не слышал.

Земля при вилле давно заросла, напоминая скорее лес, чем сад. И в лесу этом стоял двухэтажный дом. Узкий и вытянутый, словно готовый отдать честь солдат. Такие обычно строили в городах, где дома прижимались друг к другу стенами, словно жерди в частоколе. Здесь же, среди заброшенного сада, здание казалось скорее исполинским пнем, чем чьим-то жилищем.

Упавшие деревья, прогнившие и заросшие мхом, никто не убирал. В свете полной луны они походили на вылезающих из земли криволапых насекомых. Вильям признался себе, что сам бы даже не вспомнил об этом месте. Теперь же, ступая по узкой тропинке к дому Сомбриа, он понимал, что лучшего места для затаившегося чудовища в округе не найти.

Между тем каменное сердце в мешочке не просто нагрелось – оно заметно потяжелело и пульсировало жаром все сильнее и сильнее. Казалось, что еще вот-вот – и оно начнет толкать сомкнутые на нем пальцы. Пожалуй, впервые за последние несколько лет молодому солдату было искренне страшно. Страшно настолько, что даже не получалось до конца вдохнуть. Он корил себя за то, что не взял даже элементарного оружия. Да, бруша велела лишь найти виновного, а дальше обещала сделать все сама. Но сделать что? Во-первых, он не привык прятаться за спинами женщин. Живых или нет – неважно! Во-вторых, с оружием он чувствовал бы себя чуть увереннее. Впрочем, могло статься, что оружие тут бессильно.

Показавшийся из-за деревьев дом выглядел брошенным: заросшая мхом и папоротником черепица, отлетевшая кое-где плитка, вросшая в траву калитка, которую давно никто не пытался закрыть. Слепыми глазницами окон с плотно сомкнутыми ставнями он смотрел в пустоту перед собой, не замечая ночного гостя.

Стараясь ступать как можно тише, Вильям размышлял о том, когда призвать брушу. Да, он был уверен, что злодей находится за этими стенами, но кто? Достаточно ли найти логово виновника или нужно выманить его наружу?

С этими мыслями солдат остановился у калитки. Окажись он здесь пару дней назад, побоялся бы перепугать одиноких женщин ночным визитом Сейчас же воображение рисовало, как обе они бросаются на него с порога, разевая нечеловечески широкие пасти. Да и дом мог оказаться вполне самостоятельным чудовищем. Слыхал Вильям и о таком. Потому решил для начала обойти его по периметру и внимательно осмотреть.

Юноша проскользнул в сад и прокрался к веранде заднего двора. Поверх потемневших и кое-где уже просевших половиц лежали сухие листья и ветки. На скамье забыты были старый вязаный плед и книга. Страницы иногда лениво шелестели на легком ветру. Словно вторя им, с тихим скрипом приоткрылась деревянная створка оконных ставней. Будто специально приманивая незваного гостя.

Он приблизился и заглянул в темноту. Видно было немногое. Мореного дерева шкаф, стол, оставленный неприбранным, картина на стене, на которой с трудом, но можно было разобрать морские волны.

Вдруг шею ему оцарапала наброшенная через голову шершавая палка. Не стало воздуха. Обломанные сучки вонзились в кожу. Кто-то, стоящий за спиной, пытался задушить его.

Вильям схватился свободной рукой за палку, а потом резко согнулся, пытаясь оторвать нападавшего от земли. Уловка не сработала – вероятно, стоявшая за спиной имела необычно высокий рост. Впрочем, она была и необычайно сильна. В том, что это женщина, сомнений не возникало – виднелись рукава и подол уличного платья.

Тогда молодой солдат, наоборот, прогнулся назад, заставляя их обоих упасть, а потом перекатился на бок. Один конец палки уперся в доски веранды, и это позволило Вильяму сделать вдох.