Брусиловский прорыв

Главной же тактической «новинкой» стало образование при пехотных полках артиллерии сопровождения, что сразу же повысило самостоятельность пехоты в наступлении. Данный поворот в период Первой мировой войны произошел впервые: до наступления армий Юго-Западного фронта в мае 1916 года в русской армии не использовалась артиллерия сопровождения при наступлении. Результатом отсутствия орудий в первых порядках пехоты становилось то обстоятельство, что пехота попадала под сосредоточенные удары неприятельской артиллерии и пулеметов и несла большие потери. Напомним, что австро-германские оборонительные линии строились на расстоянии пяти-восьми километров друг от друга, дабы не подвергать укрепления обеих линий артиллерийскому обстрелу одновременно. То есть при отражении контрударов, на которых и строилась германская оборона в сочетании с огнем, русская пехота, ворвавшаяся в неприятельские окопы, оставалась без поддержки своей артиллерии. Максимум, что могли сделать артиллеристы, – это организовать огневую завесу дальнобойными орудиями, которых категорически не хватало.

Именно так произошло под Барановичами в июне 1916 года, что послужило одной из основных причин провала операции, в отличие от наступления на Юго-Западном фронте, несмотря на огромное превосходство войск главкозапа ген. А. Е. Эверта над врагом в живой силе. Теперь же, таким образом, атакующая пехота получала постоянную своевременную поддержку: артиллерия сопровождения подчинялась непосредственно командирам полков первого эшелона атаки.

В числе орудий сопровождения пехоты оказались и горные орудия образца 1909 года. Перед войной в русской армии числилось 526 горных трехдюймовых орудий образцов 1904 и 1909 годов. В годы войны Петроградский и Путиловский заводы дали войскам еще более 1400 пушек. Эти орудия использовались в боях 1914–1915 годов в Карпатах и на Кавказском фронте. Теперь же они действовали в полевых войсках, где чрезвычайно пригодились, так как могли вести перекидной огонь, подобно гаубичному: «Благодаря массе (в полтора раза меньшей, чем у полевой пушки обр. 1902 года) расчет легко перемещал орудие вручную, двигаясь в боевых порядках пехоты. Это очень помогло летом 1916 года, во время Брусиловского прорыва, когда горные пушки подавляли точки противника во второй линии обороны и на запасных позициях»[38].

Штабом Юго-Западного фронта было учтено и то обстоятельство, что в предшествовавших боях стремившаяся овладеть артиллерией противника пехота обычно несла большие потери, а затем подоспевшие резервы неприятеля контратакой захватывали расстроенные войска. Теперь захват вражеской артиллерии возлагался только на отдельные особо для того назначенные роты. Такое «разделение труда» повышало как качество управления, так и темпы наступления. Таким образом, главкоюз старался в максимальной степени организовать взаимодействие пехоты и артиллерии, сознавая, что качество пехоты по сравнению с 1914 годом ухудшилось.

Наряду с общим обучением пехотинцев значительное внимание уделялось и подбору людей для атаки. Из образовавшегося сверхкомплекта людей при каждом полку были сформированы резервные роты для немедленного восполнения убыли в атакующих полках в период ближайших боевых действий. Всех этих людей тщательно готовили в тылу к предстоящим боям. Русские командиры не могли допустить того, что происходило в 1915 году, когда безобразно подготовленные резервисты без боя сдавались в плен, а в боях погибал кадр пехотных полков. Как говорит один из участников наступления, служивший в 32-м армейском корпусе, «за месяц до начала операции корпус был отведен в глубокий армейский резерв, где подвергся тщательной фильтрации и муштре. Солдаты из старших возрастов были изъяты и направлены в тыловые учреждения. С остальными в частях производились строевые и полевые занятия с применением технических средств борьбы, по специально разработанным программам. В полках были сформированы специальные команды гранатчиков, проходивших практический курс бомбометания»[39].

Действительно, наряду с обучением войск французской тактике наступления («волнами»), к тому времени уже устаревшей, делалось все возможное, чтобы лить кровь по минимуму. Например, из ветвей граба плелись плетни для того, чтобы преодолевать неразрушенные проволочные заграждения. Паллиатив – но не хватало пушек. Строились плацдармы, максимально сближавшие русские исходные позиции с австрийскими линиями окопов, дабы возможно меньшее время бежать в атаку по открытому пространству под пулеметным огнем неприятеля. Раздавались ножницы для резки колючей проволоки. А чтобы не задерживать развития атаки в захваченных окопах, создавались гренадерские команды, на плечи которых возлагалась обязанность «зачистки» взятых оборонительных рубежей.