Брутальная Падме, или Новая судьба королевы (СИ)

Неприятно было и то, что магистр Винду, из взрослых джедаев, пожалуй, был тем немногим, кто кое-как, но всё же вызывал у меня симпатию. Всё же воин, а значит скорее прямой и, как я считал ранее, далекий от интриг и всяких гнусностей. И вот нате вам. По сути, он мягко шантажировал меня, пользуясь положением и широко распространёнными в Республике практиками по набору новых адептов.

Да, как только стало понятно, что придётся «рожать» детей, да ещё и обладающих большой связью с Силой, я стал готовиться. Так как их будущий отлёт в Орден наиболее вероятен, то я поднял максимально возможные сведения по условиям, которые при этом возможны.

В принципе, поблажек у элиты, если достаточно сильно одарённые дети рождались у неё, оказалось немало. Простых детей, которых считали достойными принять в Орден, изымали всеми правдами и неправдами. Ситуация описанная Лукасом, в контексте Энакина, оказалась вполне себе обычной. Протестировали на практике — гонки, прикупили раба, тут же отсекли все будущие связи его с семьёй — оставив гнить в рабстве его мать и улетели в закат. А после столь упорно промывали ему голову, что в итоге шифер с неё съехал безвозвратно.

В общем, типичная, вполне себе классическая секта. Детки должны работать на благо Ордена и видеть семью в лице своих "гуру", то есть учителей. Некоторые плюсы, сглаживающие сие тоталитарное сборище отморозков, были в роли этой полувоенной секты в структуре управления Республикой. Это отчасти примиряло меня с тем, что Катерина и Константин однажды вынуждены будут пройти там обучение.

Однако были и нюансы. На одной чаше весов было то, что дети подходящие для Ордена, взрослели быстрее сверстников. И когда получали шанс стать падаванами и начать покидать Орден, то уже оказывались базово сформированными личностями. Оставляя не так и много места для возможности повлиять на них со стороны родственников.

Мракс говорил, что дело во много более глубокой связи через Силу с окружающим миром таких детей. Они банально получали в разы больше информации, именно благодаря Силе. Там где обычный ребенок, невзирая на всю свою непоседливость проживал день — получая соразмерный опыт, сильно одарённый ребенок условно взрослел на полтора, а в особых случаях и на два.

В итоге простой ребенок, лет десяти-двенадцати скорее всего только подбирался к пубертату и выше активных игр или курения в подворотне не подымался, то вот юнлинг соразмерных лет, уже был полноценным зародышем взрослого. У него психотип скорее соответствовал совершеннолетнему. Пусть и недавно достигшего лет шестнадцати-восемнадцати. То есть он уже думал, как будто ему, минимум, на несколько лет больше формального возраста и в целом ментальность имел соответственную.

От того возраст в десять — двенадцать лет для поступающих в Орден оказывался максимально критичным. Попадали они туда обычно пяти-семилетними и в следующие лет пять-семь их, всё ещё напоминавших глину, лепили по лекалам Ордена. Тем самым почти лишая шансов вырасти, сохранив полноценную личность и связи с внешним миром. Всё это им прописывал в это время Орден и в дальнейшем они вынуждены были жить, опираясь на вложенное именно в эти годы.

Так как в это время дети формировали большую часть своей базовой личности. Но главное — социальных связей и принципов, по которым они будут их формировать в будущем. Если утерять связь с детьми в это время, то потом будет крайне сложно полноценно её восстановить.

В теории, такие, как тот же мастер Дуку, выходец из высшей элиты Республики, да и даже мои дети, могли в период обучения сохранять некоторую связь с семьёй. Чего, кстати, были полностью лишены не то что выходцы со дна, вроде Энакина, но даже из среднего класса.

Все они вырезались из социума и старых связей до конца обучения. И даже став падаванами, многие сохраняли эту обособленность на многие годы. Отчасти, из-за некоторых продолжающихся сохраняться ограничений, но во многом, потому что Орден уже их к этому времени ментально перепрошивал. И всё это мне крайне не нравилось.

А потому я надеялся первые годы, пока дети не научатся лучше контролировать себя, скрывать их, а потом, хоть и ввести в общество, но постараться максимально затянуть обнаружение их одарённости. Однако нынче ситуация изменилась, а потому следовало решаться на рискованный выбор.

На другой чаше в этом решении был риск и возможные негативные и труднопросчитываемые последствия. Месть штука приятная, но у неё бывают неприятные последствия. Не зря говорили в моём старом мире: «кто желает отомстить, пусть роет сразу две могилы — для врага и для себя».

Списать ужасающие жертвы на Набу на Сидиуса конечно было удобно, но будучи честным с самим собой, я считал, что моей вины тут не меньше половины. Потому по своей воле, по крайней мере пока, я бы Сидиуса сдавать не стал.