Брутальный и упрямый

Когда обед был завершён, а сонный равнодушный официант унёс на подносе грязную посуду, Тим поинтересовался:

– Как тебе, соратница, пельмешки?

– Замечательно. Вкус – неземной. Да и пиво прелестное. Ароматное, с лёгкой пикантной горчинкой. Оказывается, в России имеются отличные пивовары. Никогда бы не подумала…. Наши дальнейшие действия, господин инспектор?

– Раскладывай и запускай ноутбук. Подожди, я только стол салфеткой протру…. Ага, действуй.

– Готово, – через пару минут доложила Илзе. – Любуемся на славный город Баренцбург…. Стоп-стоп. Странно. Очень и очень странно…

– Что тебя так удивило, напарница? Даже глаза слегка округлились и потемнели. Были ярко-изумрудными, а стали тёмно-малахитовыми.

– Да, понимаешь, северные олени…. То есть, светло-жёлтые «засветки» от их охранных маячков…

– С ними что-то ни так?

– Это точно. Поведение «засветок» изменилось. Причём, значительно и кардинально.

– Объясни, будь так добра, – попросил Тим.

– Вот, парочка олешек – неторопливо бредут по крайней улочке в сторону тундры. Здесь ещё три штуки – слегка подрагивают, то есть, усердно толкутся на одном месте. Возможно, выпрашивают у прохожих какое-нибудь лакомство. Сахар, например. Или же кусочки ржаного хлеба, посыпанные солью. И это, между нами говоря, абсолютно нормально…. А где же те, которые шустрые и беспокойные? Вот они. Один, два, три…, семнадцать, восемнадцать…. Нет, точно не сосчитать. Сбились в одну достаточно плотную группу, поэтому отдельные «засветки» и сливаются в одно целое. Причём, все эти жёлтые кружки абсолютно неподвижны…. Северные олени, сгруппировавшись возле какого-то здания, легли спать?

– Это они, бродяги, возле поселковой котельной расположились. Греются.

– Греются, потому что продрогли? – недоверчиво хмыкнула Илзе. – На улице плюс три-четыре градуса, а северные олени замёрзли? Извини, но верится с трудом.

– Конечно, с трудом. То бишь, совсем не верится. Ни на грамм.

– А почему ты так многозначительно и довольно улыбаешься? Разгадал оленью головоломку?

– Разгадал, – подтвердил Тим. – По крайней мере, её городскую часть. Поэтому мы сейчас расплачиваемся за обед, выключаем ноутбук, выдвигаемся к котельной и любуемся.

– Чем – любуемся?

– Элегантной разгадкой, ясен пень…

Из высоченной трубы поселковой котельной активно валил густой чёрный-чёрный дым.

– Безобразие полное, – брезгливо наморщив веснушчатый носик, заявила Илзе. – Так атмосферу нашей планеты и портят…. Подожди, Брут. Я сейчас видеокамеру расчехлю и засниму эту дикость дикую. Потом компания «На Краю Земли» всё это продемонстрирует широкой мировой аудитории. Пусть Властям Баренцбурга станет стыдно. Денег у них, видите ли, нет на современную котельную? Ничего, родные, найдёте. Никуда не денетесь…. Ага, зафиксировала. Шагаем дальше?

– Шагаем.

– Слушай, а где же олени? Ноутбук показывал, что они были вон там. Ничего не понимаю.

– Ветер подул с севера, – пояснил Тим. – Вот, они и переместились на южную сторону. Сворачиваем за угол.

– Может, ноутбук настроить и уточнить ситуацию?

– Не надо. Сворачиваем.

– Как скажешь, господин инспектор-инструктор, – не стала спорить Илзе, а свернув за угол, ошарашено выдохнула: – Бред какой-то горячечный…

– Не бред, а замёрзшие бездомные собачки. Греются возле поселковой котельной. Обычное дело.

– Что же это получается?

– То и получается. У ещё живого северного оленя аккуратно вырезают охранный маячок, а потом вживляют-вставляют его в собачье ухо. Пёс убегает. После чего оленя, уже ничего и никого не опасаясь, убивают. Существуют, естественно, и всякие технологические тонкости данного процесса, о которых нам пока ничего не известно. Выясним, понятное дело. Обещаю…

За углом котельной резко затормозила машина, хлопнула дверка, и зычный голос позвал на русском языке:

– Инспектор Белов! Вы где?

– Здесь! Уже иду! Ждите! – громко откликнулся Тим, после чего обычным голосом пояснил: – Это российский консул прибыл. Хочет поговорить со мной. Причём, без лишних свидетелей.

– Почему – без свидетелей?

– Потому, что ничего хорошего и лицеприятного он от меня не услышит. Многократно проверено…. А зачем, спрашивается, подвергаться словесной экзекуции (хотя бы и заслуженной), при подчинённых? Так и начальственный авторитет ненароком можно растерять…. Ладно, я пошёл. Поругаюсь немного. Нотации почитаю. А ты пока замёрзших пёсиков поснимай. Потом вставишь в какой-нибудь репортаж…

Тим ушёл, а Лиз – в очередной раз – расчехлила видеокамеру.

У неё всегда, начиная с самого юного возраста, отношения с собаками складывались-выстраивались просто замечательные: она их совершенно не боялась, да и они никогда не проявляли по отношению к ней ни малейшей агрессии. Вот и сейчас съёмка прошла, что называется, без сучка и задоринки: островные бездомные псы лишь беззаботно щурились в камеру и даже ни разу не гавкнули…

Илзе осторожно выглянула из-за угла. Метрах в сорока-пятидесяти от здания котельной стояла старенькая чёрная «Волга», рядом с которой о чём-то оживлённо беседовали Тим и пухлощёкий смешной мужчина среднего возраста.