Брызги шампанского

Спасения не было и в супермаркете «Джон Люис», где Джейн столкнулась с еще более веселыми парочками, взвешивающими морскую капусту и каперсы. В «Харви Никс» очаровательные стройные девушки с аппетитными попками вместе со своими парнями сравнивали различные сорта глянцево блестящих баклажанов, а в «Селфриджуз» мечтательные молодожены задумчиво стояли перед огромными одеялами. Очереди в «Сейнсбери», казалось, состояли из одних влюбленных, набивших корзины деликатесами и бутылками шампанского. Как правило, Джейн возвращалась домой после таких экскурсий лишь с одной упаковкой трусиков, обозленная на весь мир.

Однако впереди виднелся свет. Джейн с нетерпением ждала ужина у Аманды. По крайней мере, возможно, этот ужин поможет устроить судьбу Тэлли. Джейн боялась признаться себе самой, что рассчитывает добиться какого-нибудь результата и для себя.

Как назло, Шампань же, не продержавшись и двадцати четырех часов, отхватила нового кавалера. Через два дня после известия о катастрофе, постигшей Конэла О'Шонесси, Джейн, развернув газеты, обнаружила, что на разворотах всех до одного бульварных изданий красуется Шампань в задранной до пупка юбке, не обремененная нижним бельем, пылко обнимающая кого-то на заднем сиденье лимузина. Обнимаемый, согласно практически идентичным отчетам об этом знаменательном событии, являлся «одним из самых завидных лондонских женихов, очаровательным миллионером Солом Дьюсбери, воротилой строительного бизнеса».

– На этот раз она определенно нашла себе подходящую пару, – заметил Вэлентайн. – Насколько я слышал, на счету Сола Дьюсбери больше жертв, чем у испанской Инквизиции.

Со слов Вэлентайна, Дьюсбери снискал себе славу мужчины стремительного и беспощадного – как в своем кабинете, так и в спальне. Следовательно, подозревал Вэлентайн, его связь с Шампань определяется не столько чувствами, сколько деловой заинтересованностью.

– У него дела всегда на первом месте, – сказал он. – Мой отец связан с торговлей недвижимостью, и мне приходилось слышать рассказы о похождениях этого Дьюсбери. Папаша последней его пассии был председателем совета общины, где Дьюсбери, судя по всему, пытался получить разрешение на строительство ресторанов и баров, носящих имя принцессы Дианы. Добившись своего, он тотчас же бросил несчастную девушку. С помощью другой своей возлюбленной Дьюсбери получил около пятисот акров превосходных земель в графстве Суссекс.

Джейн вздохнула.

– Теперь «Брызги шампанского» превратятся в выдержки из специализированного журнала по недвижимости.

Ее опасения оправдались. Вдруг ни с того ни с сего Шампань в окружении жадных до любых новостей папарацци стала проводить все свое время на том или ином объекте, к которому проявлял интерес Дьюсбери. То она появлялась в театре в Вест-Энде, который ее новый кавалер собирался превратить в элитный жилой дом с отдельным лифтом в каждую квартиру и бассейнами глубиной шесть метров, то посещала давно закрытую средневековую часовню в Сити, где он намеревался устроить ночной клуб. Одно из зданий георгианской эпохи было полностью разрушено; от него остался только фасад. Внутри должен был разместиться спортивный зал двадцать второго века.

– Как тут не вспомнить поговорку: «Заготавливай сено, пока светит «Сан», [24]– заметил как-то Вэлентайн, придирчиво разглядывая фотографию Шампань в спортивном трико, искрящемся блестками, катающейся на велосипеде на фоне зловещей черной стены. – Бред какой-то! Сейчас ее колонка превратилась в рекламный проспект Дьюсбери.

В конце концов терпение Джейн лопнуло.

– Я уже предупредила Шампань, что больше мы не напечатаем о ее Дьюсбери ни одного слова, – сказала она Вэлентайну через пару дней. – Я наотрез отказываюсь прославлять его деловые начинания. Шампань в бешенстве. Говорит, что больше ничего не может вспомнить. У нее наступил ступор.

– Вот в это я верю, – усмехнулся Вэлентайн. Шампань же словно попала в рабство к Дьюсбери.

И, глядя на их фотографии, ежедневно появляющиеся в газетах, Джейн понимала почему. Потрясающе красивый, с такими острыми высокими скулами, что о них можно обрезать сигары, Дьюсбери выглядел холодным и опасным, словно замороженный во льду «смит-вессон». От его беспощадного взгляда сердце Джейн учащенно забилось. От зависти она стала изумрудно-зеленой. Будь проклята Шампань! Несправедливо, что мужчины кружатся вокруг нее, словно пчелы вокруг горшка с медом. Или, как в случае с Дьюсбери, как вокруг кубышки с деньгами.

Утром того дня, на который был назначен ужин у Аманды, Джейн наконец собралась с силами и позвонила хозяйке, сообщая, что придет не с Ником, а с Тэлли. Аманда ответила, что не имеет ничего против, но голос ее звучал натянуто.

– Тоже мне, задрала нос, – хихикала Джейн, вместе с Тэлли заправляясь джином с тоником перед выходом из дома.

– А муж у нее такой зануда, – скорчила гримасу Тэлли, которая уже начинала охладевать к этой идее.

– Да, конечно, он прыщ на ровном месте, – подтвердила Джейн. – Но только подумай, сколько у него привлекательных качеств. Точнее, не у него, а у его друзей.