Бубликайдер из созвездия Криптопотама

– Ах, какой же ты у меня молодец! Весь в маму и папу! – всплеснув руками, восхитилась «ма». – Венечка, а это не Женька Приходин, разбойник и бандит, пока ты был на футболе, мог пробраться в наш дом, и здесь, вот так, накошмарить?

Венька уже открыл рот, чтобы сказать: «А как же! Только он это и мог сделать!», но что-то его удержало (не сохранившееся ли действие недавнего целебного дождя?), и он нехотя сказал другое:

– Да, он тоже был на поле, всё глядел и завидовал, как я луплю по воротам. Это кто-то другой. Надо будет пацанов порасспрашивать. Мороженое пообещаю – сразу всё расскажут!

– Гениально! – снова восхитилась «ма», заканчивая уборку. – Венечка, немного погодя, мы будем кушать. Минуток пять подожди, моё солнышко!

– Лады! Кстати, ма, мне кажется, тут могли и джинны накуролесить. Мне Саид что-то сразу не понравился…

Когда Анджела Георгиевна ушла на кухню, Венька горестно вздохнул – нет больше так понравившейся ему «Фиолетовой магии»: неизвестный хулиган, устроивший погром, штаны, рубашки, простыни и прочее порвал напополам, а вот книжку по магии изорвал в самые мелкие клочки. Неожиданно Твиксу подумалось: уж, не каменная ли фигурка из серванта на время ожила, и всё это безобразие учинила пока никого нет дома? Он вышел в залу и, подойдя к серванту, посмотрел на стоящую за стеклом статуэтку из чёрного камня. Но она стояла там же, где и была. Твикс снова засомневался: а может, это и в самом деле джинны решили ему такой «сюрприз» устроить? Как бы это узнать?..

Во время ужина за столом снова зашёл разговор о странном происшествии в Венькиной комнате. Веронтий Эдуардович пообещал завтра же поставить в известность участкового.

– Это полное безобразие! – рассудил он, откусывая антрекот. – Если так пойдёт и дальше, то, чего доброго, и до нашего сейфа с деньгами доберутся!

…Когда Венька лёг спать, то он даже не догадывался, сколь беспокойной выдастся эта ночь. Всё началось, когда часы пробили двенадцать. Веньке в это время снился замечательный, прямо-таки, восхитительный сон, даже ещё лучше вчерашнего. Он стал капитаном сборной страны по футболу, и благодаря этому команда выиграла чемпионат мира . И тут, началось! Ему на шею повесили чуть не дюжину золотых чемпионских медалей (одну из них Венька украдкой попробовал «на зуб», и она оказалась из золота девятьсот девяносто девятой пробы!), подогнали с десяток новеньких лимузинов самых крутых марок. А уж денег ему вручили – не счесть. Их несли мешками, сумками, везли на тележках, на ишаках и верблюдах. Сунув руку в один из мешков, Твикс достал из него пачку стодолларовых банкнот. В другом мешке оказались английские фунты, третий был набит пятитысячными купюрами в рублях…

Задыхаясь от радости (ох, теперь он всей Зазабузовке покажет, кто и чего стоит!), Венька вдруг отчего-то проснулся, и сразу понял, что в его комнате кто-то есть. Но – кто?! Твикс поднялся с койки и протёр глаза. И тут, к своему удивлению, в свете ночника увидел прямо перед собой каменного человека из серванта! Причём, не маленького, а нормального, человеческого роста. Тот стоял, уперев каменные руки в каменные бока, и чему-то недобро ухмылялся. Веньке, конечно, тут же стало не по себе. Но он помнил, что этот булыжник двуногий – его раб, и обязан выполнять все его повеления. Впрочем, чтобы исключить какие-либо недоразумения, на всякий случай Венька напомнил:

– Я – твой господин, ты – мой раб. Слушайся меня и повинуйся!

– Что, что, что-о-о?! – сипловато-хрипловатым голосом возмутился каменный. – Ещё чего не хватало! Ты, случайно не с дуба рухнул? Всё совсем наоборот: это я – твой господин, а ты – мой раб! Кстати, ты мне дал щелбана – получи сдачи!

И каменный ловко влепил Веньке в лоб своими каменными пальцами крепкий щелбан. У Веньки даже искры брызнули из глаз, и он вскрикнул от боли.

– Полегче! – рассердился Твикс. – Книжку нафига порвал?

– Хе-хе-хе! – каменный снова злорадно ухмыльнулся. – А чтобы ты не переколдовал! Там было заклинание, как отменить моё оживление. А теперь – всё, книжки нет, и ты мне уже ничего не сделаешь. Понял, да? Теперь ты – мой раб, на всю свою оставшуюся жизнь.

* * *