Бубновый туз

— Оцепить платформу! — распорядился начальник конвоя, крепкий мужчина в кожаной куртке. Коротко стриженная бородка придавала ему щеголеватый вид. По тому, как он двигался — слегка раскачиваясь из стороны в сторону, — было понятно, что из моряков, будто бы балансировал по раскачивающейся палубе.

С десяток красноармейцев, скинув с плеч винтовки, оттеснили наседающую толпу.

— Назад! Назад! Кому сказано, назад!

Толпа, поддаваясь молодости и силе, заметно потеснилась.

— А ты думаешь, нам ехать не надо?! — громко орал дядька с широкой бородой. — Мы двадцать верст отмахали, чтобы сюда добраться!

Красноармейцы выглядели невозмутимыми и шаг за шагом теснили пассажиров с перрона.

Рядом с начальником конвоя стоял узкоплечий чекист в коротеньком пальто — Феоктистов Павел Сергеевич, доверенное лицо самого Якова Петерса, — именно ему было поручено осуществлять отправку Кирьяна Курахина в Петроград. Широкая густая борода делала его значительно старше своих лет, хотя ему было немногим за сорок, на тонкой узкой переносице поблескивали тяжелые очки с толстыми стеклами. Оптика без конца сползала на кончик носа, и он то и дело указательным пальцем отправлял очки вновь на середину переносицы.

Кирьяна охраняли восемь бойцов, взяв его в плотный круг. Немного поодаль стояли еще пятеро чекистов, одетых в кожаные куртки, они о чем-то негромко разговаривали и резали колючим взглядом плотную толпу пассажиров.

— Не наседать!

Вдали послышался свист приближающегося паровоза. Толпа в ожидании взволнованно колыхнулась и двинулась к путям.

— Вы меня вместе с остальными, что ли, повезете? — спросил Кирьян вихрастого красноармейца, стоящего рядом. — Народ-то меня не испугается? Я ведь налетчик и душегуб.

— Думаешь, порвут? — хмыкнул красноармеец. — Не беспокойся, мы тебя охранять будем. Ты только не шали. А то, того…

— Чего «того»?

— Штыком в бок! — И, слегка наклонившись, добавил быстрым шепотом: — Я от Егора Копыто.

— Так.

— Он тебе кланяться велел, скоро встретитесь. Будь готов! — Заметив подошедшего Феоктистова, красноармеец тряхнул русым чубом и добавил: — Всех вас, гадов, к стенке надо ставить!

Протяжно и тяжело заскрежетали тормоза паровоза. Пыхнув черным едким дымком, он остановился.

— Заводи его в первое купе. Там для него клетка приготовлена, — распорядился начальник конвоя.

— Для него в самый раз будет, — заметил чубатый боец.

Дверь вагона с громким лязгом распахнулась, и проводник — миролюбивого и простоватого вида дядька, — глянув поверх голов провожающих, сдержанно поинтересовался у узкоплечего чекиста, безошибочно угадав в нем старшего:

— Так где там ваш арестант?

Поправив очки, Феоктистов, толкнув вперед Кирьяна, сказал:

— Вот он, красавец!.. Ну чего встал? Поторапливайся давай. Или приказать, чтобы тебя под белы рученьки спровадили?

— Не тронь! — огрызнулся Курахин. — А то я тебя так приголублю, что ты меня навек запомнишь!

Проводник смерил Кирьяна взглядом, остановил удивленный взгляд на кандалах, угрожающе звякнувших, и вздохнул:

— А я-то все голову ломаю: для кого же такую клетку сделали? Уж не для зверя ли? У меня ведь половина вагона приличные люди, как же они с таким арестантом до самого Питера поедут?

— Ничего, батя, как-нибудь перетерпят, — невесело хмыкнул Кирьян, вставая на подножку.

— Стоять! К стене! — распорядился красноармеец, когда Кирьян прошел в тамбур.

Кирьян остановился, уткнувшись лицом в угол. Боец распахнул решетчатую дверь и гостеприимно предложил:

— Прошу, ваше сиятельство. Для вас в самый раз будет.

Кирьян шагнул в клетку. Металлическая дверь за его спиной захлопнулась, и тотчас зловеще шаркнул засов. На три оборота закрылся замок.

— Ключ я забираю, Марк Нестерович, — подошел Феоктистов к начальнику конвоя. — Он будет у меня.

— Так вы же не остаетесь? — с недоумением напомнил начальник конвоя.

— Так надежнее будет. Не исключаю, что в дороге Курахина захотят отбить. А такой замок открыть непросто. Швейцарский механизм!

— А там нас встречают с ключом?

Улыбнувшись, Феоктистов ответил:

— Совершенно верно, такой же ключ будет в Питере. Вот им и откроют.

Глупо было бы раскрывать все карты. И вовсе не потому, что Петерс не доверял сопровождению, просто когда в секретную операцию вовлечено множество народа, то невольно происходит утечка информации.

Проход заполнили красноармейцы. Трое чекистов заняли соседнее купе, а еще двое остались в проходе и неторопливыми шагами принялись мерить узкий коридор.

— Ну куда ты лезешь, мать? — ругались в тамбуре красноармейцы. — Нельзя сюда!

— А как мне тогда, сынки, добраться-то? Не пешком же мне до Питера топать!

— Арестант здесь у нас! В другой вагон иди.

— Ох беда мне!

Дверь с громким стуком захлопнулась, приглушив возбужденные голоса пассажиров. Раздался длинный свисток. Помедлив еще минуту, паровоз шумно пыхнул паром, и состав тяжело тронулся.

Начальник караула подошел к часовому и, стиснув пожелтевшие зубы, приказал:

— Глаз с него не спускать! Перед Ревтрибуналом ответишь!

— Что я, не понимаю, что ли, — вытянулся тот. — О нем сам товарищ Петерс справлялся.

Глава 5 НАЛЕТ НА СТАНЦИЮ