Бубновый туз

— Да ну?! — подивился половой, тряхнув космами.

— Вот тебе и «да ну»!

— Откуда знаешь?

Егор задумался. Как бы попроще объяснить свои ощущения? Ведь половой только пожмет плечами, если ему сказать, что взгляд залетного фраера просто не понравился Егору.

— Я мента кожей чувствую. За мной он следит. Завали его! Всю малину запалит!

— Как скажешь, Копыто, — храбрясь, кивнул половой.

— Только вот что, пусть подальше отойдет от трактира. Мало ли чего…

— Понял, — кивнул космач. — Не впервой!

— Игрушка нравится? — повертел Егор в руках серебряный портсигар.

— Хороша, слов нет.

— Бери! Это тебе за работу. — Копыто сунул в ладонь половому портсигар.

— А как же ты? — обескураженно протянул детина.

— Не переживай! Я себе еще надыбаю! Ладно, отваливаю я! На майдан к Федорычу надо зайти. Мануфактуру сплавить. Деньжата нужны.

— Оно, конечно, дело, — тот неловко сунул подарок в карман. — Ну пока!

* * *

Проводив взглядом удаляющегося Егора, половой отшвырнул недокуренную папироску и стал ждать. Через каких-то пару минут вышел парень в полосатом жилете и быстрым шагом направился в ту сторону, куда и Копыто. Половой невольно скрипнул зубами — странно, что он не сумел раскусить залетного легавого в первую же минуту. А ведь следовало бы, за то хозяин ему и платит! А Копыто — молодец, едва взглянул и тотчас расчухал.

Глаз-то у жигана наметанный!

Космач вышел из тени и уверенно последовал за легавым. Когда тот отошел подальше от трактира, он громко позвал его:

— Послушайте!

Рябой остановился и удивленно посмотрел на приближающегося к нему полового.

— Ты меня?

— А то кого же?.. Да ты не бойся меня, мил человек, — расхохотался он мелким смешком. — Я здесь в трактире служу. Неужели не признал?

— Признал… Так в чем дело?

— А вот в чем… Ты Назара Тесака знаешь?

— Это какого Назара, с Сухаревки, что ли? — проявляя заметное любопытство, спросил рябой.

Слишком нетерпеливым было его любопытство, слишком откровенно рассматривал он подошедшего, словно хотел запомнить навсегда.

— Того самого!

Молниеносно выдернув из-за пояса нож, косматый коротким замахом вогнал его в живот рябому. Почувствовал, как острое лезвие туго распороло ткань и вошло по самую рукоятку уже без всякого усилия. Рябой коротко ахнул, широко открыв глаза, а космач почувствовал, как теплая струйка, просочившись между его пальцев, пролилась на землю.

— Подыхай, легаш!

Согнувшись пополам, рябой сделал неуверенный шаг назад, второй… Изо рта его хлынула кровь, он покачнулся и тяжело осел на землю.

Осмотревшись, убийца достал из кармана платок и вытер испачканную ладонь. Похлопав по карманам, нащупал что-то — похоже на сложенные листы бумаги. Вытащив их, он бегло просмотрел и сунул за голенище — разберемся, что он там понаписал!

Теперь можно возвращаться в трактир. Достав портсигар, он отошел на свет и полюбовался подарком — а хороша вещица!

Глава 4 ЗНАТНЫЙ АРЕСТАНТ

Раздался короткий стук в дверь, и заместитель Председателя ВЧК Яков Петерс оторвал взгляд от разложенных на столе бумаг.

— Войдите, — негромко произнес он.

В комнату вошел красноармеец лет восемнадцати и, протянув пакет из плотной бумаги, скрепленный сургучовой печатью, отрапортовал:

— Товарищ Петерс, вам пакет от начальника МЧК!

— Давай сюда!

Красноармеец сделал два коротких шага и протянул его Петерсу.

— Иди!

Тот быстро вышел из кабинета. Оставшись один, Петерс надорвал конверт и извлек небольшой листок, где на плохонькой бумаге было напечатано: «…Срочно. Лично товарищу Петерсу. Вчера вечером на окраине Москвы был обнаружен труп сотрудника ВЧК Алексея Серякова. По сообщению, переданному им накануне, он сумел выйти на банду Егора Копыто. После ареста Кирьяна Курахина Егор Копыто сумел сплотить и возглавить остатки его банды. По непроверенной информации, банда Егора Копыто намеревается отбить Кирьяна при его конвоировании по этапу. Председатель МЧК Сарычев И.Т.».

Яков Христофорович отложил в сторону донесение и поднял телефонную трубку:

— Леня… Вот что, давай принеси-ка мне дело по банде Кирьяна Курахина… Кстати, куда его сейчас этапируют? В Питер? Скажи начальнику конвоя, чтобы усилил охрану, у меня есть информация, что его попытаются отбить. Где именно? Вот этого я тебе сказать не могу. Так что давай поднимайся ко мне. Жду!

* * *

— Арестант-то, наверное, знатный, — с нотками уважения в голосе протянул старик в малахае. — Вон какой конвой при нем! Я двадцать пять лет на якутской каторге отпарился, но не помню, чтобы одного человека так строго стерегли.

— По всему видать, душегубец! — остановилась на краю дороги женщина в длинном пальто и цветастом платке. — Вон какие тяжелые кандалы.

Кирьян приостановился, недружелюбным взглядом смерил ротозеев, застывших вдоль дороги, а красноармеец, топавший следом, лениво, но очень чувствительно ткнул Кирьяна прикладом между лопаток.

— Чего встал? Двигай дальше!

Кирьян невольно сделал шаг вперед и, глянув через плечо, огрызнулся:

— Мы еще с тобой поговорим.

— Недолго тебе разговаривать, до первой стенки!

Вышли на станцию.