Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

Тот вынул из папки несколько листов бумаги. Часть из них передал Казаряну.

— Здесь всё, что мы смогли нарыть по связям Аваньяна в диаспоре, — пояснил Виктор. — В процессе поиска, я думаю, будет всплывать что-то новое. Ну, по ходу сам разберёшься.

Остальные листы были разделены на две части примерно поровну.

— Бросим жребий? — спросил Миллер.

— Тебе делать больше нечего? — засмеялся Олег. — Какая разница? — он взял из Витькиных рук верхнюю половину. — Связь будем держать по рации. Теоретически наши автомобильные радиостанции должны покрывать весь город. Но, если вдруг какой-то сбой, тогда по телефону через опорный пункт Сурена.

— У меня там сейчас сидит женщина-сержант, — пояснил Казарян. — Она в курсе. А вечером будет кто-то из участковых.

— А как с тобой связаться, если что? — спросил Олег. — У тебя же рации в машине нет.

— Буду периодически звонить к себе на базу. Вы тоже иногда телефонируйте.

— Ну что, мужики, по коням! — скомандовал Островецкий.

Три машины покинули негостеприимную стоянку.

Проверки адресов проходили по накатанному сценарию. Олег и Женька заходили в квартиру, говорили с жильцами, убеждались, что Аваньяна там нет, и уходили.

Иногда никого не было дома — тогда приходилось заезжать ещё раз. Иногда удавалось выяснить ещё какое-то место возможного появления преступника. Тогда проверяли и его. В беседах с людьми, проходившими как связи Аваньяна, Олег не скрывал причины, по которой того разыскивают. Ведь в большинстве своём это были нормальные добропорядочные обыватели, так или иначе повстречавшие этого подонка на жизненном пути. Островецкий доводил до них суть дела, ненавязчиво предупреждая, что любая помощь преступнику будет отныне считаться соучастием, а нежелание сообщить органам о возможных контактах с ним может быть расценено, как уголовно наказуемое недоносительство. Всё это Олег намеренно сообщал знакомым Аваньяна, обкладывая тем самым преступника со всех сторон. Он был уверен, что появись тот теперь у этих людей — они выдадут его. К то-то — выполняя свой гражданский долг и испытывая вполне понятные негативные эмоции к убийце и насильнику. К то-то — не желая рисковать ради него своим благополучием. Даже те, кто предпочитает жить по принципу «моя хата с краю», отныне не смогут увильнуть от сообщения органам о контактах с преступником, если они вдруг произойдут — Олег чётко предупредил всех об ответственности за недонесение. На этот шаг могли бы решиться только очень близкие Аваньяну люди, но таковых среди его рижских связей не было.

По такой же схеме действовали Ояр с Виктором и Сурен с Вазгеном. Круг поиска постепенно сужался.

Было уже около двенадцати часов ночи. Позади примерно двадцать проверенных адресов, впереди — ещё десяток плюс три вновь выявленных. Шофёр Берзиньш уже давно ныл, что голоден — последний раз они ели примерно в двенадцать дня, прикупив сомнительного вида беляши в уличном лотке. Женьке тоже нестерпимо хотелось есть, но он скорее бы погиб голодной смертью, чем признался в этом Олегу. Впрочем, Островецкий сам заметил, как лейтенант несколько раз судорожно сглотнул слюну. Пора было закруглиться и подумать об ужине и ночлеге. Ещё днём договорились, что если придётся задержаться на следующие сутки, то спать будут всей командой в опорном пункте Казаряна. Сурен, конечно, стал настойчиво приглашать коллег к себе домой, но этот вариант отмели сразу. Казарян жил с женой и тремя дочками в малогабаритной двухкомнатной квартире, потому вторжение туда сочли неприемлемым. Как истинный кавказец, Сурен сперва бурно обиделся, но, в конце концов, был вынужден признать правоту товарищей.

Ояр посоветовал Олегу одному отправиться к Казаряну на ночлег и тут же удостоился суровой отповеди, суть которой сводилась к тому, что ни один нормальный человек не сможет спокойно почивать в мягкой постели, зная, что его товарищи в это время обивают себе бока на раскладушках и стульях. Вот это-то Сурен понял сразу и даже не настаивал на таком варианте. Вилкс помочь в разрешении проблемы крова над головой тоже не мог, поскольку сам жил с женой и сыном в милицейском общежитии. Просить же руководство горуправлением обеспечить его команду ночлегом Олег не считал нужным. Не хотелось унижаться перед чиновниками в погонах, тратя на это драгоценное время. В глубине души Островецкий всё же надеялся управиться в один день, но, видно, не судьба…

— Ладно, — решил Олег, — ещё один адресок, и на покой.