Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

Опера молчали. И так всё было предельно ясно.

— Ну, что же, — продолжил совещание Шестаков, — капитан Миллер занимался переработкой информации по связям Аваньяна. Ему слово.

— Я разбил информацию на три блока, — Виктор был немногословен и собран. — Первые два — рижские связи. Я сгруппировал их по географическому признаку — порайонно. Едут две группы, чтобы меньше катались зря. Третий блок — самый обширный — его местные связи. То, что имеем на данную минуту. Завтра у своего начальника получите дополнительные сведения — сержант Гаспарян обещал к утру управиться.

— Значит, так, — подытожил Шестаков, — завтра утром в Ригу едут две группы на двух машинах: нашей и следствия. Первая группа: майор Островецкий и капитан Долгоногов, вторая: капитаны Миллер и Адамов…

— Подожди, Володя, — перебил его Олег, — имеет смысл переиграть. Адамов пусть остаётся здесь — тут тоже работы будет выше крыши, и такой опер, как Колька, вам совсем не помешает. С Витькой поедет Ояр…

— Почему? — вскинулся Миллер.

— Потому! — отрезал Олег. — Мне так будет спокойнее. А со мной поработает Женька Венский — я его завтра по дороге в Ригу захвачу. И ещё: с нами должен поехать Гаспарян — он тоже знает обоих в лицо.

— Подожди, — удивлённо вскинул брови Шестаков, — а в какую группу ты планируешь включить Гаспаряна?

— Ни в какую. В Риге нас встретит мой товарищ по школе милиции — и они вдвоём с Вазгеном будут отрабатывать армянскую диаспору. Извини, Володь, я только сейчас переговорил с рижанином и не успел тебе ещё ничего рассказать.

— Да ладно, — усмехнулся Шестаков, — так даже лучше. Вместо двух имеем три группы. Олег, общее руководство всей операцией в Риге на тебе. Всё, совещание закончено. Господа офицеры, завтра встречаемся в семь утра, получите на руки адреса и вперёд. На сегодня все свободны.

Оперативники, вздыхая, покинули кабинет начальника. Опять завтра вставать ни свет ни заря и вкалывать до упора. Впрочем, чего вздыхать? Таковы будни уголовного розыска. Сами выбрали эту службу!

Шестаков остался в кабинете, чтобы поработать с бумагами. Нужно было сформировать поисковые группы, чётко расписать адреса по ним, чтобы утром не терять на это время. Да, завтра всем предстоит нелёгкий день…

С раннего утра в отделе было непривычно оживлённо для этого времени суток. Опера получали адреса и уходили на задания. Шестаков раздавал последние наставления, куда-то звонил, что-то уточнял. Дежурный по отделу находился в крайней степени раздражения. Он рассчитывал спокойно подготовиться к сдаче смены, а тут такой балаган. Немного в стороне от этого столпотворения стояли две автомашины. Поведение находившихся там людей явно диссонировало с царившей вокруг атмосферой аврала.

На заднем сиденье принадлежащего угрозыску «жигулёнка-копейки» дремал, свесив наружу длинные ноги, Ояр Долгоногов. В «москвиче» следственного отдела травили анекдоты сержанты Берзиньш, Пивоваров и Гаспарян. Ждали Островецкого и Миллера.

А вот и они. Олег с утра был не в духе — он плохо выспался ночью. Вчера ему очень захотелось навестить Лиду Ковалёву — видимо, накопившееся за день нечеловеческое напряжение требовало разрядки. Олег даже не соблазнился предложенными Витькой ста граммами и ужином. Он сразу пошёл к Лиде и та, как всегда, с тихой радостью, ни о чём не расспрашивая, приняла его. Всю ночь они занимались любовью, изредка забываясь в короткой полудрёме. Олегу было тревожно за девушку. Он с ужасом почему-то представил, что она могла бы оказаться на месте Ирины Сурковой. Рассудительная Вия — нет, никогда, а бесшабашная, увлекающаяся Лидка — вполне могла бы очароваться смазливым уродом вроде Аваньяна. Короткий сон не приносил успокоения — раз за разом в разгорячённом мозгу всплывал образ растерзанной Ирины, и Олег вскакивал в холодном поту, вновь и вновь принимаясь ласкать Лиду, словно пытаясь, тем самым, уберечь её от страшной участи. Естественно, утро он встретил разбитым и раздражённым. Девушка, конечно, ничего не заметила — с ней Олег постарался быть ласковым и приветливым, но желчь требовала выхода.

Витька, наоборот, был, как всегда, бодр и весел. От вчерашней тяжёлой депрессии не осталось и следа. Умница Татьяна встретила его отменным ужином и бутылкой водки, после чего терпеливо выслушала все жалобы на тяжёлую жизнь и сволочную службу. Затем уложила в постель и отдалась, не требуя ничего взамен. Лишь бы её Витенька поскорее успокоился и избавился от жуткой хандры.

Олег подошёл к «москвичу» и тут же унюхал запах никотина.

— Кто курил в машине! — грозно спросил он.

Сержанты, предчувствуя бурю, поспешили покинуть салон.

— Так это, Олег, мы пока ждали, — начал оправдываться Валерка Берзиньш — водитель следственного отдела, к которому был приписан «москвич».

— Ты как разговариваешь со старшим по званию? — рявкнул Островецкий.

— Извините, товарищ майор, — залепетал сержант. Он понимал, что туча скоро пройдёт, а эти неприятные мгновения надо перетерпеть.

— Ты получил новенькую машину, — занялся нравоучениями Олег, — сорок первой модели. Там муха покакать не имеет права, а ты что творишь?