Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— Я скажу тебе, Лёнчик, прямо, — усмехнулся Олег, — если бы дело Ирины Сурковой не касалось нас с Витькой лично, мы не стали бы принимать участия в его расследовании.

— Ну, спасибо, — улыбнулся Коношонок, — просветили. Так что мне теперь, пребывать в роли пассивного наблюдателя? Ждать, пока опера притащат Аваньяна и Командира?

— Зачем же? — засмеялся Олег. — У тебя куча своей работы: осмотр изъятого, назначение экспертиз, допросы матери потерпевшей и свидетелей, сбор данных на Аваньяна, и ещё много всего, что всплывёт в процессе расследования. Поэтому послушай совета старого волка: начинай всё, не откладывая в долгий ящик, чтобы потом не париться. Кстати, ты сегодня когда в ресторан идёшь?

— К восьми. А что? Я переговорил с Шестаковым — он считает моё участие в оперативке необязательным.

— Да я не об этом. Просто, если у тебя свободна пара-тройка часов, помоги Витьке. Он сейчас начнёт обработку изъятых материалов: адреса, телефоны. Опять же опера сейчас начнут подходить со своими данными. Нужно всё систематизировать, состыковочку сделать, по РАБу[99] и паспортному пробить. Работы вагон. Желательно, чтобы к началу совещания на руках уже были более или менее чёткие списки отрабатываемых связей.

— Да не вопрос! Конечно, помогу. Тем более что со многими из них мне ещё предстоит, как я понимаю, личная встреча.

— Правильно понимаешь. Ну а я с Вазгенчиком переговорю. Может, у него узнаю что-нибудь полезное.

Виктор и Лёня ушли работать в кабинет Миллера, а Олег направился в дежурную часть, где начинался развод вечернего наряда, на котором должен был присутствовать сержант ППС Вазген Гаспарян.

Развод нарядов проходил в помещении дежурной части, где в две шеренги выстроились наряды ППС, ДПС и охраны. Дежурный по отделу довёл сводку происшествий по городу и району на этот час, циркулярную информацию о происшествиях по республике, имеющих возможное касательство к данному региону, и распределил наряды по постам.

Затем с короткой информацией о совершённом особо опасном преступлении — убийстве Ирины Сурковой — выступил начальник уголовного розыска майор Шестаков. Он раздал нарядам размноженные фотографии Аваньяна и копии фоторобота Командира. В общем, всё, как всегда…

Инструктаж закончился, и милиционеры высыпали на улицу — переброситься парой слов, выкурить по сигарете перед выходом на патрулирование. Олег подошёл к «бобику» ППС, куда уже усаживался дежурный наряд — сержант Гаспарян и двое его коллег.

— Парни, — улыбнулся Островецкий, — а вам не составит большого труда покататься пока вдвоём? Я хочу у вас Вазгена забрать.

— Ну, что вы, товарищ майор, — ответил один из сержантов, — конечно, мы управимся. Мы же понимаем, что нужно.

— Спасибо, ребята! Спокойного вам дежурства! — Олег попрощался с ними за руку и в сопровождении Гаспаряна направился в свой кабинет.

Первым делом Островецкий вновь заварил чай. По правде говоря, он на него уже смотреть не мог, но разговаривать с сержантом на щекотливую тему всухую считал неправильным.

— Вазгенчик, — начал он, разливая напиток, — бери сахар! Ты ведь в курсе того, что произошло в городе? Что скажешь?

— А что говорить? — хмуро спросил сержант. Тема разговора была ему явно неприятна.

— Ну, ты, наверное, обсуждал это со своими?..

— Скажи, Олег, — Гаспарян взглянул Островецкому прямо в глаза, — ты считаешь нас всех такими?

— Какими?

— Такими, как Аваньян…

— Ты что, сбрендил? — Олег не на шутку рассердился. — Я тебе хоть раз дал повод подумать обо мне такое?

— Нет, — стушевался Вазген. — Но знаешь, у нас в городе слухи мгновенно распространяются. Я уже поймал на себе несколько косых взглядов.

— Ну и что? К сожалению, придурков намного больше, чем мы об этом думаем. А обвинять целый народ за то, что среди них оказался один оборотень, могут только недалёкие и ущербные люди. И хватит об этом! Я тебя позвал для конкретного разговора, а мы тут тратим время на разную хреновину.

— Ну, хорошо, закрыли тему! Что ты хочешь знать?

— Как думаешь, где может скрываться Аваньян?

— Знаешь, Олег, — нахмурился Вазген, — я его плохо знал, но наши в городе его не любили. Скользкий он какой-то, мутный, будто и не армянин вовсе.

Если ты думаешь, что он прячется у кого-то из наших, то зря — никто ему здесь не поможет. Мы думаем, он в Риге отсиживается.

— Я тоже так думаю, но, тем не менее, мне нужны адреса и телефоны армян, с которыми он может контактировать: и здесь, и в Риге. Сделаешь?

— Сделаю, но это бесполезно.

— Почему?

— Наши его не сдадут, но и помогать не будут. Просто прогонят. И он это знает.

— Скажи, и ты бы не сдал? — Олег посмотрел Вазгену прямо в глаза.

— Я — другое дело. Я в милиции служу. Если бы я его нашёл, то притащил бы прямо в отдел. Если бы дотащил…

— Это ты о чём?

— А о том, что эта тварь всех нас подставила!

— Вазген! — Островецкий с досадой прихлопнул по столу. — Прекрати сейчас же!

— Извини, сорвался. Список я, конечно, составлю, но никто с вами разговаривать не будет. Я имею в виду — серьёзно…

— А с тобой?

— Со мной будут, но я говорил же: напрасный труд!

— Вазгенчик, — усмехнулся Олег, — ты сколько лет в милиции?