Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

Вию он заметил сразу. Она сидела на заднем сидении милицейского «бобика», наблюдая за происходящим широко открытыми испуганными глазами. Увидев Олега, она выскочила из машины, бросилась ему на шею и громко, никого не стесняясь, зарыдала. Островецкий неловко гладил её по худеньким плечам, тщетно пытаясь успокоить.

— Ребята, — обратился к ним подошедший Шестаков, — давайте я отвезу вас домой.

Всхлипывающая девушка только кивнула головой. Они сели в «жигулёнок» уголовного розыска, и Володька повёз их к Вииному дому. В принципе, идти было недалеко, но и Островецкий, и Шестаков понимали, что после пережитого потрясения лучше довезти девушку на машине.

— Смотри, солнце моё, — попытался пошутить Олег, — сам начальник угрозыска у нас сегодня за водилу.

Вия только слабо улыбнулась. Островецкий решил прекратить бесплодные попытки её развеселить. Тем более ему в голову пришла мысль, которой он решил поделиться с Шестаковым.

— Послушай, Володька, — начал он, — я увидел Проханова возле дома № 4 по улице Межу. Значит, залёг где-то рядом. Не станет человек, который знает, что его ищут, совершать дальние прогулки. Поручи своим ребятам совместно с участковыми отработать весь жилой сектор в этом районе. Наверняка, найдём его берлогу.

— Я тоже подумал об этом, — согласился Шестаков.

— А потом покажем хозяевам фоторобот Москвича…

— Чёрт, а это мысль! — подхватил идею Владимир. — Ну да, Командир после убийства в спешке покидает квартиру Сурковой, идти ему некуда, а на поиск нового жилья просто нет времени. И он идёт в знакомый адрес, который снимал для Москвича! Логично. Ай, да Олежа, — восхитился Шестаков, — у тебя даже в такой момент голова на раскрытие работает!

Островецкий скромно потупился. Они уже подъехали к дому Вии. Олег подал ей руку и повёл к подъезду. Девушку начало колотить мелкой дрожью — последствие пережитого ею стресса. Островецкий завёл Вию в квартиру, раздел её и отвёл под горячий душ. Затем насухо, до красноты, растёр её махровым полотенцем и на руках, как ребёнка, отнёс в постель. Девушка схватила его ладонь и прижалась к ней щекой, словно боясь отпустить его от себя. Так она спустя некоторое время и заснула — наступила долгожданная релаксация.

Олег осторожно высвободил руку и тоже пошёл в душ.

«Ну что, — усмехнулся он под струями горячей воды, — признай, майор, что тебе опять повезло. Сначала лажанулся, потом героически это исправил. Господь пока играет в твоей команде, но так не может продолжаться бесконечно. И тогда тебя будут обмывать в другом месте, — Олега аж передёрнуло от чёрной шутки в свой адрес. — Тьфу, тьфу, тьфу, — суеверно сплюнул он, — ещё накаркаешь на свою дурную голову».

Утром, уже на подходе к отделу Островецкий стал замечать нечто не совсем обычное: коллеги подчёркнуто уважительно здоровались с ним за руку, молодые сержанты около входа вытянулись, отдавая честь. Стоящие чуть поодаль и что-то оживлённо обсуждающие капитан Долгоногов и подполковник Скворцов широко заулыбались, увидев Олега.

— А что случилось? — недоуменно спросил Островецкий, подходя к ним.

— Весь отдел гудит, обсуждая твои вчерашние подвиги, — улыбнулся Скворцов, с чувством пожимая Олегу руку. — Видел я этого Командира. Отделал ты его, как бог черепаху. Ты что, его кувалдой бил?

— Кувалдометром! — хохотнул Ояр, кивая на кулаки Олега.

— Да, есть чем! — засмеялся Лёва. — Однако, как твой непосредственный начальник и просто старший товарищ, не могу немного не попенять тебе.

— Разбор полётов будешь устраивать? — вздохнул Олег.

— Буду! — усмехнулся Скворцов.

— За пистолет?

— И за него тоже, но это не главное. Какого чёрта ты вообще пошёл на задержание? Это что, твоя работа? Ты забыл, что уже давно не опер? Да и оперу, безоружному, лезть на вооружённого преступника глупо. Глупо и непрофессионально.

— А что мне было делать? Дать этому уроду уйти? — возмутился Олег. В глубине души он понимал, что Скворцов в чём-то прав, но соглашаться с этим не желал.

— Я тебе что, должен прописные истины излагать? — Лёва продолжал гнуть свою линию. — Так ты их лучше меня знаешь. Нужно было, как положено, сообщить в отдел и дождаться подкрепления. Его взяли бы те, кому это положено, — он покосился на Долгоногова.

— А если бы он ушёл?

— Ну, это вряд ли. А даже если бы и так. Ничего страшного, взяли бы в другой раз.

— Лёва, не ругай ты его так! — вступился за друга Ояр. — Просто у Олега сработал охотничий инстинкт…

— А тебе кто слово давал? — насупился Скворцов. — Тоже мне — защитничек выискался! Всё, что я говорю Островецкому, между прочим, и тебя касается. Два сапога — пара!

— А я-то здесь при чём? — возмущённо воскликнул Ояр.

— А при том, что на его месте я легко могу представить тебя. Остальных — с трудом, а вот тебя — легко.

Олег незаметно дёрнул Долгоногова за руку: остынь, мол, дай Лёвке выговориться! Но остановить рассерженного Ояра было не так-то просто.

— Нет, ты скажи, — подступил он к Скворцову, — что Олежка такого плохого сделал? Он бандита повязал! На него весь отдел с уважением смотрит. А для молодых он вообще кумир!