Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— Ну, извини! — усмехнулся Островецкий. — Мне сегодня что-то шутки не удаются. Ладно, поехали в больницу…

В коридоре городской больницы Островецкий и Коношонок встретили заведующего травматологическим отделением доктора Краснова.

— Давненько ты нам пациентов не поставлял! — засмеялся Игорь Сергеевич, пожимая руки Олегу и Леониду. — Ребята, у вас двадцать минут, — предупредил он, подводя следователей к палате, где находился Проханов.

Тот лежал в отдельном боксе под охраной двух милиционеров ППС. Олег попросил их выйти и подсел к койке Командира. Тот имел весьма плачевный вид: голова почти полностью забинтована, открытыми были только глаза и губы.

— Доктор разрешил нам с тобой поговорить, — начал Островецкий. — Твоё дело будет вести следователь Коношонок, — он кивнул на Лёню, — а у меня к тебе только один вопрос: кто такой Москвич и как его найти?

Проханов из-под бинтов устремил на него ненавидящий взгляд.

— Ты на меня не зыркай! — усмехнулся Олег. — Я таких гнид, как ты, всю жизнь давил и давить буду! Отвечай лучше на поставленный вопрос.

— Даже… если бы знал… — тяжело ворочая языком, хрипло прошептал Командир, — я бы тебе, майор… ни хрена не сказал, — он отвернулся от Олега.

— А ты рожу не вороти! — жёстко произнёс Олег. — Ты, типа, такой порядочный урка[103] — корешей своих не сдаёшь…Что же ты — порядочный — женщину насмерть забил?

— Не бил я её, — дёрнулся Командир, — трахал — не отрицаю, но не бил… Это… армян её… метелил. Имел право! Это его… баба, а бабу… нужно учить! Мой отец… мою мамашу… тоже учил, и дед бабку…

— Да, разговаривать с тобой на эту тему бесполезно, — вздохнул Олег. — Только не пытайся меня уверить, что ты при своих взглядах на взаимоотношения полов ни разу не ударил Ирину.

— Ну, один раз стукнул… несильно. Леща дал. Она… сопротивляться начала, когда я… хотел её, ну это… Короче, пришлось разок… врезать, чтобы не кочевряжилась…

— Ах ты, сука! — взревел Олег.

У него потемнело в глазах. Рука сама взлетела на замах.

— Олег! — на плече майора повис Коношонок. — Нельзя!!

Усилием воли Островецкий сдержался. Действительно: бить этот малоподвижный кусок мяса — себя не уважать…

— Ладно, Лёня! — почти спокойно сказал Олег, он уже взял себя в руки. — Пошли отсюда. Нечего нам тут больше делать.

Островецкий встал и пристально посмотрел на Проханова.

— Запомни, тварь, — ледяным тоном произнёс он, — если ты хоть раз попадёшься у меня на пути — эта палата покажется тебе райскими кущами!

Олег вышел из кабинета. Коношонок последовал за ним. Островецкий уже инструктировал сержантов.

— Ребята, этот подонок очень опасен, — майор говорил резкими, рублеными фразами. — Поэтому не расслабляться! Он может прикинуться немощным, чтобы усыпить вашу бдительность, и внезапно напасть. Если что — не церемоньтесь! Отделайте его так, чтобы у него отпала всяческая охота дёргаться.

— Не волнуйтесь, товарищ майор! — добродушно усмехнулся сержант Осис, постукивая дубинкой по своей ладони. — Мы своё дело тоже хорошо знаем.

— Не сомневаюсь! — улыбнулся Олег, похлопывая его по плечу. — Ладно, удачи вам!

Островецкий и Коношонок покинули больницу.

— Интересно ты инструктируешь подчинённых, — с ехидцей заметил Лёня уже в машине. — Вместо того чтобы напомнить им о соблюдении законности и прав гражданина, ты фактически приказал сделать из Проханова отбивную котлету. Да ещё в присутствии прокурорского работника.

— Ну, во-первых, если бы вместо тебя был твой шеф, я бы, вероятно, пел песни насчёт законности и прочей лабуды, — парировал Олег. — Но, пока ты ещё наш брат-следак, не считаю нужным втирать тебе очки. Нахаваешься ещё этого, когда станешь прокурором. А, во-вторых, Проханов действительно очень опасен, недооценивать этого нельзя. Поэтому я и сказал ребятам, чтобы, в случае чего, сразу рубили его по полной. А то пока они начнут соображать, как соизмерить силу, он вполне может положить их обоих. Кстати, я на твоём месте надавил бы на доктора Краснова, чтобы он поскорее разрешил перевести Проханова в ИВС. Так всем будет спокойнее.

— Согласен, — кивнул головой Коношонок. — Плохо, что Командир не хочет сдавать Москвича. Тебе он точно ничего не скажет. Он тебя боится и ненавидит. Попробую в процессе следствия наладить с ним личный контакт. Может, что-нибудь и получится.

— Попробуй, конечно, но могу дать тебе голову на отсечение, что и тебе он Москвича не сдаст. И не потому, что он такой верный друг, а потому, что с Москвичом ушла его доля и Командир имеет виды получить её. Да и судя по тому, как шифровался московский гость, Проханов тоже мало что о нём знает. Хотя, обладая даже этой скудной информацией, мы бы его вычислили. Так что мой тебе совет: готовь материалы по Москвичу для выделения в отдельное производство, а остальных уродов отправляй в суд. Жалко, конечно, что этот тип, похоже, сумеет вывернуться. Остаётся только надеяться, что когда-нибудь мы до него доберёмся, — хмуро подытожил Островецкий.