Будь Другом, Свет Мой, или Нега Лакшери-Паскудства (БДСМ, или НЛП)

Долговязый Дон Кихот на деревянном коне направлял копье в обнаженного витрувианского человека. Фарфоровая баба в каком-то национальном костюме, подбоченясь, улыбалась бюсту Наполеона. Гравюры Маурица Эшера скромно серели рядом с раскинувшим алмазные крылья имперским орлом. Ножи и дуэльные пистолеты, кадуцей и меч-бастард, римский скутум и бронзовый баклер, оскаленные ацтекские маски и лики святых… И еще много-много-много чего другого.

Анна даже растерялась от такой концентрации культурного наследия. Словно многовековую историю этого ванильного мира слили в колдовской керидвен, замешали, потом пропитали этой смесью ветошь, которую тут же выжали в бутыль, разлили все это по бокалам и подали к столу.

Стол, кстати, тоже имел место в кабинете шефа. И этот стол разительно отличался от офисных предметов мебели в холле и приемной. Во-первых, он был покрыт зеленым сукном. Во-вторых, лишь маленькие полянки этой суконной зелени проглядывали из-под нагромождения все тех же культурно-исторических артефактов. Работать за таким столом совершенно не представлялось возможным. Но, видимо, такая обстановка единственно и казалась пригодной для работы хозяину кабинета.

Сам Мень Всеславович восседал в кресле темно-зеленой кожи, с монументальными подлокотниками, с широченной стеганой спинкой. Кресло было громоздким и казалось достойным Гулливера, попавшего в плен к разношерстным статуэткам из страны лилипутов. Как только Анастасия и Анна появились на пороге, Мень быстро покинул объятья зеленого монстра и радушно бросился навстречу вошедшим.

4. Верительные грамоты

Цель богова стремления была настолько очевидной, что Анастасия тут же посторонилась, чтобы не оказаться на траектории движения. И вовремя. Добродушное ядро уже очутилось у выбранной цели.

— Рад, весьма рад, — Мень припал к Аниной ручке, склонив голову так, что аккуратная лысинка-тонзура сверкнула, словно бриллиант в заколке дамы-секретарши.

Припал Мень Всеславович к тыльной стороне ладони надолго, словно к трофею. Девушке даже пришлось отбирать обслюнявленную руку силой. Такой жест мог бы показаться невежливым, но, видимо, о соответствии протоколу на данный момент речи не шло.

— Ждал, — лебезил Зот, — как я Вас ждал! Особо признателен Границе, что направлены именно Вы. Хороший знак, особое благоволение. Ценю. Безмерно счастлив. Растроган. Такой подарок! Простите, что не сразу, так сказать, допущены, но, сами понимаете, ритуал, традиция, на том и стоим, тем и Земля вертится. Но Вы здесь, а значит, я счастлив. Крайний предел счастья, позвольте Вас заверить!

Тараторил он сбивчиво, прерывисто, жадно поедая Анну глазами — от высоких каблучков до самого подбородка. Девушка почувствовала себя обнаженной, и ей это совершенно не понравилось.

— Атташе Границы прибыла для окончательного разрешения вопроса, — Анна отступила на шаг и слегка присела в официальном реверансе. — На необходимый для этого срок назначена Вашим секретарем и готова приступить к выполнению обязанностей.

— О, да! — Мень провел языком по верхней губе. Этот мимический жест был крайне пошлым и определенно значимым. — И Вы… Вы сможете… Ты сможешь… Ты сделаешь для меня… Как там это у вас называется? «Повиляешь хвостиком»?

На шефе не было пиджака и жилета, только оранжевая рубаха с широким воротником. Рубаха была расстегнута на три пуговицы — на одну больше, чем дозволено правилами делового этикета. Но в собственном кабинете протокол соблюдать не обязательно. В некоторых местах на плотной ткани проступали влажные пятна, да и покрытая седым пушком грудь Меня лоснилась от пота. От шефа отчетливо разило алкоголем. Собственно, этот аромат преобладал во всем пространстве кабинета.

— Вы рискуете, — холодно произнесла Анна. — Хозяин наблюдает.

— А разве не для того прислали именно… Вас? — Мень саркастически выделил слово «Вас», чтобы не оставить сомнений в том, что он воспринимает Анну не столько в качестве эмиссара, сколько в качестве подарка Границы.

— Вы ошибаетесь, — Анна нахмурила брови. — Еще одна попытка, и Вас ожидает немедленное наказание.

— Ой ли? — усмехнулся Мень, но пыл осадил.

— Сомнения? — Анна чуть приподняла бровь.

Наверное, она сделала это настолько убедительно, что шеф обмяк, вернулся в спасительное кресло, где придвинул по сукну четырехгранный бокал с тяжелым дном и плеснул в него из пузатой бутыли без этикетки на два пальца янтарной жидкости.

— Зачем же тебя тогда сюда прислали, если не для этого? — спросил устало Мень Всеславович и залпом осушил содержимое бокала. — Что ты там можешь решить без своих Хозяев? Думал — подарок, оказалось — циничное унижение. Граница в своем репертуаре.

— Атташе Границы прибыла для окончательного разрешения вопроса, — протокольно повторила Анна и снова присела в реверансе. — Готова приступить к выполнению…

— Ну, так и приступай… — Мень икнул, — к своим обязанностям! Иди, Настя, вводи ее в курс наших дел.