Будь готов!

Конечно, можно устроить полномасштабную зарницу скандинавам и отобрать землю у них. Тем более, что и разведка докладывает, что их этот катаклизм не коснулся. Только Вожатые со старыми большевиками прикинули, что после такой войны и от нас не больно-то много останется. Процентов двадцать, не больше. И основные потери придутся на мелких — от октябрят и до нулевого отряда включительно…

— Так что, Алексей, сам понимаешь — этот выход мы оставляем на самый крайний случай. Конечно, если нам ничего другого не останется — будет зарница. Все пойдем, и никто нас не остановит. Но, возможно, есть и другой путь…

Вот это да! Оказывается, на юге России и Украины, тех стран, на которые предатели растащили после капиталистического заговора СССР, уцелели нормальные люди. И живут себе, поживают, и не подозревают о нашем существовании.

— В последнее время нашим юным техникам из Дворца Пионеров удалось зафиксировать радиопередачи из этих регионов. По их интенсивности, мы можем сделать вывод, что население там многочисленно, но не настолько агрессивно, как скандинавы.

Дальше он рассказывает, что люди, живущие на юге, в том числе и в районе древней пионерской столицы, похоже, все еще находятся под влиянием вражеской пропаганды, которая буйным цветом разрослась после капиталистического переворота. Но это и к лучшему. Может быть, с ними удастся договориться и выкупить пионерскую территорию — Крым, за те ценности, которые перед самой войной революционеры успели вывезти из Москвы вместе с детьми — первыми пионерами.

— Дед Афган, словно предугадав подобное развитие событий, настоял тогда, чтобы его, именно его революционерам-омоновцам доверили еще и кремлевские сокровища. Кстати, Алексей, — интересуется Евграшин, — ты в Алмазном фонде бывал?

— Да… Давно, правда. Еще октябренком. Отец был тогда жив, а он был из первых пионеров, кого Дед Афган лично в звеньевые произвел. Батя нас с сестренкой и водил, когда первый раз из изолятора вышел…

Евграшин и Махров молчат, отдавая дань памяти Борису Малову, пионеру-герою из нового призыва. Затем Махров молча наливает в рюмки из бутылки:

— Вечная память героям!

Выпив, Евграшин заканчивает свое объяснение. Готовится разведка. Нужно найти дорогу на юг, по которой можно будет пройти в Крым. И не просто пройти, а чтобы относительно безопасно, чтобы можно было перевезти оборудование, запасы, а самое главное — мелких. Они — наше главное богатство!

— А чтоб найти такую дорогу и наверняка найти, принято решение: старшего звеньевого минус шестого отряда имени Аркаши Каманина, Дружины имени Александра Матросова назначить старшим звеньевым второго отдельного сводного поискового звена. Присвоить второму отдельному сводному поисковому звену имя пионера-героя нового призыва Бориса Малова.

Глава 4

Вечерний Галич — красивое место! Особенно — в начале лета, как сейчас. Галичское озеро, которое и раньше было немаленьким, а теперь просто выглядит как настоящее море, могучая, полноводная Кешма, протекающая через весь город, лодки и катера на реке и на озере. Все это кажется таким мирным, таким уютным… Неужели все это погибнет, поглощенное болотами, топями трясинами?! А может, ошибается наш ученый народ из Дворца пионеров, а?..

Я отсалютовал малькам не старше четвертого отряда, которые возились с укреплением берега реки, и пошагал себе дальше, поглощенный тревожными мыслями. Ну, хорошо: пойдем мы в Артек, найдем дорогу, вернемся, доложимся. А дальше?.. Это какие же бешеные труды, чтобы всем переселиться?! Вон здесь у нас худо-бедно, но жизнь налажена, нам бы еще только харчишек побольше — совсем замечательно бы было, а там? Там, на новом месте? Как оно там будет? Как все пойдет и сложится?..

…Ого! Я так задумался, что не заметил, как до самой площади Вождей Пионерии дошагал! Вот он — памятник на ступенчатом основании. Ленин — на самом верху, руку простер; ступенью ниже — Гайдар с книгой в руках, а еще ниже — Дед Афган, каким он в молодости был. Стоит и на пулемет опирается. Хорошо, что вовремя очухался, а то вот не отдал бы им салют — пришлось бы потом с тимуровцами объясняться!

Перед памятником — целая толпа малявок. Отряд пятый, а то и шестой. Да и не один, если верить количеству флагов. А у самого цоколя — старый большевик, причем если по внешнему виду судить, так ему не то, что за пятьдесят — за шестьдесят! Да еще и с гаком. Он еще из тех, кого сам Дед Афган сюда привез. Из первых…

Рассказывает он что-то ребятишкам, а те притихли: не возятся, не шепчутся, не толкаются. Оттого и голос у большевика, хоть и старческий, надтреснутый, а слышно — на самой дальней стороне площади любое слово разберешь…

… - Вот, ребята, и наш Аркадий Петрович тоже пошел воевать с фашистами. Сталин не хотел его отпускать — слыханное ли дело, чтобы соратник самого Владимира Ильича шел на фронт простым солдатом? Но Гайдар ответил Иосифу Виссарионовичу так: «Ты же не прячешь своих сыновей в тылу. Почему же я должен отсиживаться, когда многие из моих ребят-пионеров уже бьют фашистских гадов?»