Будь моей Гердой

— Пенни ты больна, — констатировал Бред.

— Мы все кем-то больны.

Бредли вскочил и кинулся на неё. Раздался хлопок, словно наотмашь ударили по листу фанеры. Он взвыл и завалился на бок. Запахло серой и сырым стейком.

— Долбанная сука, — сквозь зубы поцедил Бред, обхватывая ладонями простреленное колено.

Кровь проступила между его пальцами. Пенелопа явно слетела с катушек. У меня вырвался нервный смешок.

— Что смешного? — она на мгновенье замешкалась.

Последний вдох, и я делаю рывок. Раздается глухой выстрел и боль ударяет в мозг. Ноги подкашиваются. Пол резко поднимается, и я впечатываюсь лицом в ковёр. Каждый вздох режет грудь.

Не знаю, что происходит. Грохот, глухие удары, кажется ещё выстрелы. Истеричный визг. Кто-то сильно давит на грудную клетку. Каждый вздох царапает, как осколок стекла. В легких хлюпает. Во рту привкус ржавого металла. Веки наливаются свинцом и кажутся неподъёмными.

— Фокс держись, — шёпот у самого уха доносится, как через толщу воды.

Холод обволакивает, вызывая онемение всего тела. Меня затягивает водоворот и уносит в темноту. Звуки смокают и мир исчезает.

ГЛАВА 12

Меня покачивало, словно я сплавлялась на каноэ по бурной реке. Плотный туман можно было резать ножом. Я не ощущала ни жары, ни холода, оцепенение спеленало тело, как тугой кокон. Вдалеке послышался знакомый голос, приятное тепло коснулось онемевших пальцев. Меня тряхнуло. Сквозь сомкнутые веки прорезался мягкий свет. Слева донёсся монотонный механический писк. Что-то неприятно давило на переносицу. Я пошевелила пальцами и открыла глаза. Взгляд упёрся в белый потолок, скользнул по стенам больничной палаты и остановился на приоткрывшейся двери. Девушка в голубой униформе с лотком в руках подошла к кровати и поставила его на тумбу.

— Миссис Малоу вы очнулись.

Она наградила дежурной улыбкой и приладила к штативу капельницы новый пакет с раствором. Я нахмурилась не сразу сообразив, что она обращается ко мне.

— Ваш муж только что вышел, — продолжала она.

Я часто заморгала, попыталась что-то сказать, но кислородная маска заглушала звуки превращая речь в невнятное бормотание. Моя мимика вызвала у медсестры беспокойство, она засуетилась и посмотрела на датчики.

— Я позову доктора.

Медсестра забрала пустой пакет, поспешно направилась к двери и столкнулась с Каем. Увидев, что я очнулась, он всучил ей стаканчик с кофе и подлетел ко мне. Его лицо осунулось. Было видно, что он несколько дней не прикасался к бритве. Глубокие тени под глазами подсказывали, что и спал он через раз. Кай опустился на стул и стиснул мою кисть.

— Наконец-то ты очнулась.

Я стащила маску, сделала болезненный вдох и сглотнула.

— Муж? — сипло спросила я.

— Иначе меня не пустили бы. И потом, не хотел волновать твоих родителей.

Он прижал мою ладонь к небритой щеке и зажмурился. Глядя на измученное лицо, я представила сколько бессонных ночей он провёл у моей кровати. Я не решалась спросить о произошедшем, думая, что это может подождать. Мы так и пребывали в тишине, нарушаемой только писком медицинского оборудования. Я невольно вздрогнула, когда раздался хриплый, прокуренный бас. В палату зашёл плотный лысеющий мужчина в белом халате. Калиб встал с места, поздоровался, и они обменялись рукопожатиями. Потом ласково потрепал меня по плечу и вышел, чтобы доктор мог начать осмотр.

Врачи сказали, что мне несказанно повезло. Пуля, не задев сердце, прошла на вылет в сантиметре от позвоночника. Восемь часов хирурги боролись за мою жизнь. Я четыре дня пролежала в коме. Кай почти всё это время не вылезал из больницы. Как только моё состояние стабилизировалось, пришли полицейские и задавали вопросы. Я рассказала, что произошло, сама до конца не веря в реальность случившегося. Мне пришлось набраться храбрости и позвонить родителям. Я сообщила, что ушла из академии и, что в «Трейдинг Ин» больше не работаю. Мама, как всегда, отнеслась к этому по-философски. Как новость воспринял папа, оставалось только гадать. Она сказала, что ждёт меня домой. Я сослалась на дела, с которыми необходимо разобраться и пообещала приехать, как только освобожусь. О том, что сейчас в больнице я умолчала.

Медсестра поправила подушку, помогла поудобней сесть и сообщила, что ко мне посетитель. Она вежливо улыбнулась, когда в палату зашёл Бредли и удалилась.

— Твой муж, — он изобразил в воздухе кавычки и усмехнулся, — довёл до белого каления весь персонал.

Опираясь на трость, Бредли проковылял к койке. Он подвинул стул и сел, вытянув больную ногу. От Кая я узнала, что его брат вызвал полицию и скорую. Зажимал рану, пока они не приехали. Стойко отвечал на вопросы офицеров и отбивался от нападок Калиба. Несмотря на простреленное колено Бреду удалось обезоружить Пенелопу. И когда та осознала, что её план провалился поспешила сбежать с места преступления.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Бредли.

— Дренаж сняли два дня назад, но выписывать не торопятся.

Я помолчала и добавила.

— Её поймали?