Будь моей нежностью

Богдан о чём-то размышляет. Господи, ну о чём тут можно думать? Мне не нужны ни деньги, ни этот бизнес! Я хочу, чтобы нас оставили в покое!

— И много там осталось потенциальных претендентов? — тихо спрашивает у адвоката мой муж.

— Имеется лишь троюродная сестра, несовершеннолетняя. Внебрачная дочь Руслана Самойлова. Не думаю, что она будет претендовать…

— Благодарю, — сухо перебивает Богдан. И говорит мне: — Ты должна подписать документы, куколка.

Обида затапливает меня до самых краёв. Неужели он не понимает, что мне не нужно ничего от моего отца? Никак не хочу быть связана с той давней историей. И тем более не хочу становиться владелицей мутного бизнеса.

— Без её согласия не будут совершаться какие-либо противозаконные действия? — словно читая мои мысли, снова спрашивает Богдан у адвоката.

Тот молчит. Я поднимаю на него взгляд. Он, наверное, вообще не в курсе всех этих махинаций и преступных деяний под прикрытием солидного бизнеса!

Но мужчина еле заметно кивает.

— Наша коллегия больше не следит за исполнением работы в данной компании. Вас и вашу супругу более не побеспокоят на этот счёт. — Адвокат стучит ручкой по столу, словно раздумывает, стоит ли говорить ещё что-то или нет. Но, видимо, решается: — Габбас Хасанов нарушил условия и подвёл нас всех. Мы были вынуждены устранить угрозу безопасности дела и перевести его в надёжное место. Ваша компания больше не является источником благонадёжности для данного дела.

— Рад слышать, — глухо говорит Богдан. — Давно пора, старик заигрался.

— Доля Хасановых выставлена на торги, — сообщает адвокат. — Гузель Габбасовна не имеет возможности заниматься бизнесом.

— Оставьте мне свой номер телефона, я свяжусь с вами, чтобы узнать подробнее, — просит Богдан.

Я удивляюсь его вежливости. Не так давно он взбесился из-за присутствия этого человека в доме, а теперь охотно идёт на контакт. Но я не спешу задавать каких-либо вопросов. Уверена, Богдан знает, что делает. И, несомненно, он не примет решения, способного поставить под угрозу безопасность нашей семьи.

— Вы готовы? — адвокат протягивает мне папку с документами, и я смотрю на мужа.

Богдан кивает:

— Не бойся, куколка. Всё в порядке. Просто подпиши их. — И я делаю это.

Ставлю подпись в каждом месте, отмеченном Виктором Андреевичем, пока, наконец, не дохожу до последней странички.

— Поздравляю, — ещё раз говорит адвокат, поднимаясь с места.

Богдан перебрасывается с ним ещё парой фраз, но я не вдаюсь в подробности. В голове полная неразбериха, и я пытаюсь как-то уложить всё по полочкам.

Мужчины прощаются, коротко пожимают друг другу руки. Богдан снова занимает кресло рядом со мной.

— У тебя такой вид, будто тебя заставили сделать что-то противозаконное, — усмехается Богдан.

— А это не так?

— Нет, конечно. Я никогда бы не позволил втянуть тебя в сомнительное мероприятие.

— А все те делишки, которыми помышляла эта фирма?

— Фирма? Ася, ты не представляешь масштабов своих владений.

— Мне ничего не нужно, ты же знаешь. Надо было отказаться…

— Ася, куколка, так безопаснее для тебя, для Артёма безопаснее. Теперь все, кому надо будут знать, что ты вступила в права наследования, точнее, управления. По сути, всё принадлежит твоему сыну. И все, кому надо, знают, кому принадлежишь ты и чей это сын. Так действительно будет безопаснее.

— Безопаснее? Разве грязный бизнес может быть безопасным? — я закатываю глаза и тяжело вздыхаю.

— Да почему он грязный-то? — смеётся Богдан. — То, что Хасан с Русом прикрывали бизнесом свои грязные делишки, не делает его грязным или незаконным. Как сказал адвокат, больше от нас не потребуется участвовать в этой части. Они подчистили все следы, убрали Хасана, уверен, что надавили на его семью, поэтому Гузель, как прямая наследница, и торопится избавиться от третьей доли.

— Ты собираешься её выкупить? — заглядываю ему в глаза.

— Да, — не скрывает Богдан. — Ты пойми, с тех пор, как я вывел свою часть активов из тени, я потерял очень многое, чтобы избавиться от влияния семьи Хасановых. Мне приходилось уступать, отдавать доли своих предприятий, даже убыточных. Так я гарантировал молчание и отсутствие интереса к теневой стороне дел наших семей. И если я теперь могу всё это вернуть на законных основаниях, то почему нет? Что я теряю, в конце концов?

— Значит, бизнес, основанный вашими семьями, будет принадлежать только тебе?

— И тебе, Ася. Я не забираю у тебя твою долю. Ещё и половина доли Гузели станет принадлежать тебе по закону после приобретения, совершённого в браке.

— Мне ничего не нужно, — капризно протягиваю я.

— Это бизнес нашей семьи, — Богдан пожимает плечами. — Он будет процветать и приумножаться, и не столь важно, на кого оформлен какой кусок.

— Я не собираюсь ни во что вникать, — сообщаю ему на всякий случай. — Ты тогда сам… процветай и приумножай его, пожалуйста. Только безо всяких опасных моментов. Ты нужен нам дома, в целости и сохранности.

Богдан усмехается и в одно движение руки подхватывает меня, усаживая к себе на колени.