Будь моим Брейшо

Виктория

Как будто точно зная, где я буду, взгляд Кэптена мгновенно находит меня, быстро пробегая по моему телу, лежащему здесь в траве, головой на подушке из цветов.

— Что ты делаешь? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами, не отрываясь от земли.

— Жду понедельника.

Уголок его губ дергается.

— Зачем?

— Потому что мне не нравится быть здесь вот так.

В школе мне, по крайней мере, не придется прятаться.

Его глаза слегка расширяются.

Чему он удивляется?

— Если тебе не нравится быть здесь, какого черта ты здесь? — огрызается он.

Со вздохом я отталкиваюсь от земли и встаю на ноги, оказываясь с ним лицом к лицу, но все еще на расстоянии.

— Я сказала, что мне не нравится быть здесь так, а не то, что я не хочу быть здесь. И не забывай, что мне было «приказано» остаться.

Он подходит ближе, и я расправляю плечи.

Он зол, но и я тоже.

Почему бы ему уже не спросить меня то, что он хочет знать?

— Ага, — рычит он. — Что, если бы это было не так? Ты бы ушла?

— Зачем спрашивать, если тебе все равно, Кэп?

Его губы сжимаются, жилы на шее вздуваются, когда он смотрит на меня жесткими, горящими глазами.

Всегда такой отстраненный.

Хотела бы я, чтобы он орал и кричал, требовал или вынуждал меня сделать что-то, чего я не хочу.

Что угодно, лишь бы заставить его избавиться от того, что происходит внутри.

Может, это то, что я должна сделать, — выбесить его, довести до точки кипения.

У него есть точка кипения?

— Я бы не ушла, — признаюсь я, и его глаза сужаются. — Даже, если бы ты попытался заставить меня.

Они сужаются еще больше, когда он пытается испытать меня.

— Ты бы пошла против приказа Брейшо об изгнании?

— Да.

— За это есть наказания.

— Нет ничего хуже, чем вынуждать меня уйти, когда я хочу остаться.

Он приближается еще на шаг.

— Остаться где? — Он опускает подбородок.

Я вскидываю свой.

— Здесь.

— Почему?

— Потому что здесь мое место.

Костяшки его пальцев поднимаются, и я остаюсь совершенно неподвижной, пока он отводит прядь волос с моего лица.

— Место… рядом с кем?

С тихим смешком я качаю головой, глядя на траву.

— Ты хочешь, чтобы я сказала это вслух, чтобы позже ты мог бросить мне это в лицо? — Я снова поднимаю на него глаза. — Я так не думаю. Только когда ты будешь готов это услышать.

Только когда наберешься смелости спросить.

Все его лицо меняется, и во взгляде не остается ничего, кроме ярости.

— Ты думаешь, мне есть дело до того, что исходит из твоего рта? — спрашивает он, с отвращением растягивая слова, с вплетенной в них насмешкой. — Ты всего лишь дополнительная фигурка.

— Так поиграй со мной, как с любимой игрушкой.

— Ты не справишься, если я сделаю это.

— Ничего из того, что ты можешь сделать, не заставит меня истекать кровью. Внутри меня пусто, Кэп. Я разорвана на части, опустошена, и сшита заново с дырой внутри.

Он медленно двигается, касаясь своей грудью моей, и приподнимает мой подбородок.

— Как же весело будет доказать, что ты ошибаешься. — Он обходит меня. — Иди в дом, причешись и будь на крыльце через пятнадцать минут. Мы уезжаем, а ты едешь с нами.

— Куда?

— Четырнадцать минут.

Козёл.

Знакомый жар обжигает кожу, но я делаю вид, что не замечаю его, пока позволяет тело, а это значит, что у меня не больше минуты или двух.

Я встречаюсь с ним глазами.

Кэптен бросает ничего не выражающий взгляд в сторону, куда уставилась я, — там Мак и Хлои болтают с Тишей — а затем возвращает его ко мне, приподняв бровь.

Конечно, не говоря ни слова, так что я отворачиваюсь.

Он вообще не говорил со мной с тех пор, как мы приехали сюда час назад. Он и раньше не особо говорил со мной, но все же.

Он хочет внимания, хочет уделять его. Сегодня я не стану играть с ним в «гляделки».

Я делаю большой глоток воды и встаю, прогуливаюсь ближе к выходу из этого места и прислоняюсь к дверной коробке. Здесь толпа людей, заполняющая склады от одного края до другого.

Это место окружено стальными прутьями с проложенными между ними листами жести, что не позволяет никому снаружи заглянуть внутрь. Если они не захотят, чтобы вы увидели, вы никогда не увидите. У входа и по периметру стоит охрана, которая убедится в этом. Склады находятся на окраине, и по близости ничего нет, так что отмазка для прохожих «просто проходили мимо» не сработает.

С каждой минутой становится все громче. Несколько человек столпились вокруг небольших импровизированных рингов, наблюдая за началом поединка, в то время как другие ждут у большого ринга, чтобы занять свои места на бой вечера.

Мои губы слегка приподнимаются в улыбке, и я оглядываюсь по сторонам.

Такие, как я, такие, как они, все собрались для ночного дебоша. Не то чтобы сегодня тут было что-то особенное, но я чертовски давно не выходила погулять. Здесь шумно и дико, да, но это хорошее место, чтобы расслабиться, понаблюдать за людьми.

Отличное место для поиска рычагов давления.

Мои черты лица напрягаются при этой мысли.

Именно из-за этого дерьма я попала в теперешние неприятности, но мой мозг не останавливается. Это то, в чем я хороша.

Движение справа от меня привлекает мое внимание, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть приближающегося Ройса.

Он улыбается, но мерзко и злобно, когда толкает металлические раздвижные двери, открывая их до конца, чтобы позволить всем заглянуть в недавно отремонтированное помещение.

Всего несколько месяцев назад здесь была лишь пара стульев и ящики, стоящие вдоль стен. После окончания ставок, парень, который управлял этим местом, Басс Бишоп, проскальзывал туда. Может быть, чтобы пересчитать или хранить деньги, я не знаю, но это было неиспользуемое помещение, точно заросшее пылью и паутиной.

Мэддок знал, как Рэйвен нравится это место, но не был в восторге оттого, что она постоянно находится на виду, поэтому переделал его.

Хотя снаружи здание по-прежнему выглядит старым и побитым, зайдя внутрь, вы словно попадаете в клуб для избранных.

Стены обшиты толстыми черно-белыми панелями, три из которых украшают большие волчьи головы, нарисованные по центру: черная — на белой панели, белая — на черной.

Четвертая, самая длинная задняя часть здания, насыщенного королевского синего цвета, над ней выведена крупная белая надпись "Волчье логово".

Вдоль этой стены тянется барная стойка, оставляя по краям примерно по полтора метра, завешанные матово-черными шторами. Они изгибаются наружу, образуя форму полумесяца, скрывая все, что находится за ними.

Каждый угол этого места заполнен: диваны под цвет задней стены сгруппированы в самом дальнем правом углу, окружая огромный подвешенный под потолком телевизор с включенным спортивным каналом, а в крайнем левом углу установлены столы для игры в покер. Кэптен сидит за одним из столов. Должно быть, здесь он планирует провести свою ночь.

Впереди слева — мягкие кожаные кресла и мини-столики, еще один телевизор, а впереди справа, где я стою у двери, — длинный ряд шкафчиков. Наверное, для того, чтобы люди оставляли в них свое барахло.

Я оглядываюсь назад, замечая Рэйвен. Ее маленькая фигурка тонет в безразмерном пиджаке. Чтобы скрыть живот, я полагаю. Мэддок уже на ногах, ведет ее в скрытую зону слева.

Телефон Ройса звонит в его кармане, и его взгляд скользит ко мне.

— Колокол звонит. Пора быть королями для своих подданных.

У меня голова идет кругом, но мне не приходится долго гадать, о чем он говорит.

— Ройс! — раздается визгливый голос.

Меня едва не отбрасывают назад, когда длинные тонкие руки пролетают мимо моего лица и обвивают его шею.

— Дамы, проходите. — Он сдвигается чуть в сторону. — Виктория сегодня изображает свою маму, — говорит он, и я напрягаюсь.

Насколько все вокруг знают, я ребенок из благотворительной программы, у которого нет родителей, и он живет в бесплатном доме, девочка из группового дома.

К счастью, эти девушки больше заинтересованы в самом Ройсе, чем в том, что он говорит.

— Она играет служанку этой ночью. Что бы вам ни понадобилось, девочки, она выполнит. — Он ухмыляется, как дебил. — Возьмите свои телефоны в одну руку, в сумочки в другую.

Ого.

— Ох, бууу, но я хотела запостить пару фоток в соцсети сегодня, — говорит одна из девушек, ее голос звучит плаксиво и безутешно. Она выпячивает губу, как будто это должно быть мило, и трепещет ресницами, как будто ему не все равно.

Но ему все равно, и он не умеет впадать в отчаяние.

Он кивает подбородком высокому, устрашающему парню с дрэдами, который стоит прямо у входа.

Чувак проскальзывает внутрь, обхватывает девушку рукой за плечо и разворачивает ее на каблуках.

— Эй, какого…

— Не делай все еще хуже, девочка, — шепчет он, выводя ее вон.

Ройс поворачивается к остальным девушкам. Все три застыли с широко раскрытыми глазами и неуверенностью на лице.

— От мусора избавились, готовы теперь повеселиться? — невозмутимо ухмыляется он.

Всего несколько слов с его уст, и они тут же забывают о своей четвертой подруге.

Они быстренько достают свои телефоны, как было велено, и подходят ко мне.

Закатив глаза, я, не тушуясь, протягиваю раскрытые ладони, и Ройс отступает назад со смешком.

Последняя цыпочка целую вечность сдает свои вещи, нанося, наверное, пятый слой блеска на губы.

— О, боже, Эмбер, побыстрее! — подгоняют ее подруги.

— Что? — пожимает она плечами, наконец, отдавая сумку. — Мне нужно, чтобы все было сияющим и объемным. Слышала, Кэптену так нравится.

Мои мышцы напрягаются.

Ройс ждал этого, и его ухмылка становится чуть выразительнее, гораздо более неприятной.

Значит, эти девушки — их развлечение на ночь. Вот почему Кэптен хотел, чтобы я была здесь.

Болезненное жжение поднимается в моем животе и проникает под ребра, но я ни за что не покажу этого.

— Дамы, скажите Виктории, чего хотите выпить, и она принесет, — он приобнимает двоих девушек. — И давай побыстрее, Рора. Мы будем за правым занавесом.

Кретин.

Делаю глубокий вдох и направляюсь к бару, игнорируя Мака и Хлои, отдыхающих за напитками, сидя на высоких стульях.

Хлои наблюдает за мной, когда я проскальзываю за стойку, вместо того чтобы заказать напитки хмурому бармену.

Я быстро разливаю дурацкое шампанское, но оставляю немного места и доливаю чуть меньше двойной рюмки джина. Они никогда не узнают. И не посмеют жаловаться после того, как их подружку выгнали, потому что та считала, что ее желания тут кого-то волнуют.

Посмотрим, насколько хорошо они смогут проявить себя позже, когда не смогут даже ходить.

Брейшо не трахаются кое-как.

Хлои хихикает, а затем в поле моего зрения оказывается палочка для перемешивания.

Я смотрю на девушку мгновение, затем беру палочку и слегка взбалтываю напитки, после чего бросаю ее на гранитную столешницу. Опираюсь на нее, вцепившись пальцами в край, и продолжаю удерживать взгляд Хлои.

Она наклоняется, берет джин, подает знак бармену, и тот ставит перед ней пустой стакан.

Мак смотрит на нас обеих, пока она наполняет бокал и протягивает его мне, проливая содержимое на свои пальцы.

— Я не знаю, что здесь происходит, и почему ты выполняешь обязанности светской львицы, но что-то подсказывает мне, что ты умеешь пить, и тебе может это понадобиться. — Мне даже не нужно спрашивать, что хорошо, потому что я бы не стала. Она сама предоставляет мне объяснение. — Девчонка там, та, что в розовых шортах, это Эмбер и она хочет Кэптена с шестого класса. Ее впервые пригласили.

Я провожу кончиками пальцев по ободку бокала, затем поднимаю его, позволяя сладкой жидкости с ароматом сосны согреть мое горло. Я смотрю на Хлои.

— Почему ты мне это рассказываешь?

Она усмехается в пустой бокал, прежде чем посмотреть на меня.

— Потому что я узнаю униженного Брейшо, когда вижу его. Ясно, что ты облажалась, я это вижу, но для других не столь очевидно, как сильно он хочет тебя поиметь... в обоих смыслах. — Она ставит локти на столешницу, опуская подбородок на сцепленные пальцы. — И потому что она — спортивная гимнастка, а ты — просто... ты.

— Ты не могла удержаться, да?

Она пожимает плечами, пряча ухмылку в своем бокале, пока я сдерживаю свою.

Мак усмехается, качая головой, и предлагает помочь мне донести напитки, но я его не слушаю и иду в конец бара, расправляя плечи, прежде чем проскользнуть за черный занавес.

Как только я оказываюсь по ту сторону дорогого материала, настойчивые, сияющие глаза впиваются в меня и не отпускают, но я перевожу взгляд ему за плечо, и встречаю собственное отражение в другом конце комнаты.

Зеркала повсюду.

Нет никаких "стен", которые можно было бы увидеть — только себя и все, что вас окружает, множество отражений.

Мягкая, спокойная музыка доносится со всех сторон. Как ее не слышно за пределами этой комнаты, я не знаю.

Черный бархатный диван с закругленными краями, и мне требуется секунда, чтобы осознать, что я стою выше, чем все сидячие места, выше, чем остальные в комнате.

Сцена.

Я спускаюсь по трем маленьким ступенькам на уровень пола, выложенного блестящей черной плиткой, возможно, даже мрамором. Тут и там стоят несколько небольших столиков с ведерками со льдом.

Ройс протягивает руку, без слов берет два ближайших к нему бокала, и я перемещаю один с правой руки в левую, держа теперь по фужеру в каждой.

Наконец, я снова смотрю на Кэптена, его взгляд все еще прикован ко мне.

Приходится притворяться, что я не смотрю, но от меня не укрывается то, что по обе стороны от него пристроились две девицы. Они поворачиваются, чтобы посмотреть, что привлекло его внимание.

Обе вытягивают руки, как невоспитанные дети, жестом требуя, чтобы им поднесли напитки.

Кэптен слегка откидывает голову назад, выжидая. Так что я подхожу ближе, удивляя их всех, когда использую пространство между раздвинутыми ногами Кэптена в качестве пункта доставки.

Они бы не заметили, и я готова поспорить, что это было совершенно неосознанно, но его плечи приподнимаются с дивана на самый маленький, самый крошечный кусочек, приближая его на волосок.

Ко мне.

Моя грудь прямо перед ним, на уровне взгляда. Конечно, она не вываливается из лифчика, и топ плотно заправлен в джинсы, но у меня хорошие формы, и ему это нравится.

Он глубоко вдыхает, задерживая дыхание, когда я развожу руки в стороны. Моя грудь приподнимается, пока девушки неспешно берут свои напитки.

Взгляд Кэпа быстро опускается, но так же быстро возвращается обратно.

Боковым зрением вижу, как головы девушек крутятся, глядя то на Кэптена, то на меня. Уверена, их маленькие милые головы уже кружатся.

Мое внимание переключается на рот Кэптена, когда его язык выскальзывает, облизывая полную нижнюю губу, но он одергивает себя и поспешно втягивает его обратно. Толстые вены на его шее пульсируют под золотистой кожей, а глаза сердито дергаются влево. К девушке, которую упоминала Хлои, той, с густо накрашенными блестящими губами, которая хочет получить то, что ей не принадлежит.

Она наклоняется к нему и говорит низким, соблазнительным тоном, от которого мне хочется блевать.

— Это мое любимое шампанское. Не могу поверить, что оно у вас есть.

Я усмехаюсь, и ее накрашенные губы кривятся, глаза-бусинки косятся на меня. Секунду она демонстративно оценивает меня и решает, что я ей не ровня.

— Что? — Она выпячивает губы, свободной рукой обвивает плечо Кэптена, прижимаясь ближе. — Завидуешь, девочка из группового дома?

Я дергаю плечом, позволяя своим рукам упасть по бокам, отчего кончики моих пальцев скользят по джинсам Кэптена.

— Нет, если только ты не спрятала коробку краски в своей вагине.

Это привлекает внимание Ройса и его маленькой игрушки.

Эмбер, как назвала ее Хлои, отшатывается назад.

— Фу, о чем ты?

Ройс хихикает, но быстро прячет лицо в изгибе шеи девушки.

Я кладу ладонь на колено Кэптена, не упуская, как резко напрягаются его мышцы, и наклоняюсь к лицу девушки. Накручиваю прядь ее волос на средний палец, и она вздрагивает.

— У него запрет на блондинок, — шепчу я, и Кэптен дергается под моим прикосновением. — У твоей подруги и то больше шансов... но я почти уверена, что она уже застолбила единственного свободного Брейшо. — Я медленно встаю, не сводя своих карих глаз с ее, не сильно отличающихся по оттенку. — Думаю, тебе не повезло, если только он не захочет взять и тебя тоже. — Я смотрю на Ройса, внимательно следящего за происходящим.

Он разворачивается на сидении, раздвигая ноги, как бы приглашая ее между них.

Потрясающе, так он решит ее маленькую проблему с нехваткой Бреев?

— Но, что ж, удачи с этим, — добавляю я, и все глаза устремляются ко мне. — Слышала, он любит тройнички, только когда участвует еще один член.

Ройс мгновенно хмурится, убирает девушку со своих коленей и смотрит на меня, но когда я подбиваю бокалы обеих девушек передо мной, расплескивая алкоголь им на колени, он ухмыляется.

Они вскрикивают и вскакивают на ноги — подальше от моего мужчины.

Я двигаюсь к сцене и поднимаюсь по маленьким ступенькам.

Эмбер поднимает руки вверх, с ужасом глядя на свою испачканную одежду.

— Кем ты себя возомнила, дрянь?!

— Следи за словами, — срывается с губ Кэптена раньше, чем он это осознает, но он быстро прячет свой хмурый взгляд за бокалом.

Мой язык проскальзывает между зубами, и я склоняю голову в ее сторону.

— Видимо, я не просто девочка из группового дома, да?

Я вытягиваю каждую руку с поднятыми средними пальцами. Развернувшись на каблуках, пересекаю комнату, и ухожу на хрен из этого места, прямиком к шкафчикам. Забираю хлам Эмбер и выскальзываю из проклятого здания, быстро теряясь среди хаоса снаружи.

Бросаю ее сумку и телефон в один из огороженных кострищ и нахожу угол в самом дальнем конце этого места. Я забираюсь на несколько ящиков, планируя наблюдать за дракой слабачков, пока в ближайшие пару минут не начнется главное событие.

Приготовившись осесть здесь, закрываю глаза, чтобы быстро и глубоко вздохнуть.

Он защитил меня, сам того не желая, и перед девушкой, которая, как он надеялся, сможет отвлечь его сегодня вечером.

Небольшая ухмылка появляется на моих губах, но тут же исчезает, когда снизу раздается голос, который я никогда не смогу забыть, но ненавижу слышать.

— А вот и моя девочка.

Ох.

Черт.