Будь моим Брейшо

Кэптен

Зоуи стоит рядом со мной, держа пасхальную корзинку обеими руками. Она взволнованно топает ногами и нетерпеливо ждет, пока мой отец снимет пиджак, чтобы дать ей что-то, на чем она сможет сидеть на траве.

Он стелет его рядом с двумя единственными столами для пикника, которые мы смогли найти, и которые не были заняты дюжиной других людей, тоже пришедших на фестиваль.

Как только он отходит, она падает на колени и высыпает все из своей корзины. Она с яркой улыбкой смотрит на все запечатанные пластиковые яйца.

— Там внутри конфеты? — спрашивает она.

— Не знаю, открой и посмотри.

— Может быть, там наклейки!

Я усмехаюсь.

— Может.

Она вздыхает, глядя на меня.

— Может быть, там лягушка!

Я начинаю смеяться, и остальные присоединяются.

Лягушка?

— Я не знаю, Зо, — хихикаю я. — Но давай выясним.

Одно за другим она начинает открывать их, каждый раз находя что-то новое.

Возможно, мы немного перестарались, но поскольку это ее первый праздник дома, я и мои братья хотели, чтобы он был особенным. Поэтому мы не спали полночи, украшая дом и пряча яйца от особняка до фруктового сада.

Мы купили самого большого и пушистого кролика, которого смогли найти, и посадили его в центре комнаты. Но когда дело дошло до ее корзины, большой переполненной корзины, которую мы притащили домой вместе с горой игрушек, это показалось нам неправильным, и мы бросили все на заднее сиденье внедорожника Ройса. Он отвез вещи к Маку, чтобы убедиться, что кто-то, кому они нужны, получит их вовремя, а мы с Мэддоком в панике позвонили Мейбл. Она рассмеялась и велела нам приехать в дом Брей.

Когда мы пришли туда, она была на крыльце с сумкой в руках.

Она знала, что в конце концов нам понадобится небольшая помощь, и то, что она приготовила, идеально подходило для Зоуи.

Прочная, белая плетеная корзина, которую она сможет держать в руке, и которая не будет волочиться по полу, когда она будет нести ее. Просто идеально.

Она украшена фиолетовой лентой, которая вьется по краю, и маленькими розовыми цветами, пришитыми вдоль нее. С белой травой, маленьким розовым кроликом, шоколадной уткой и четырьмя пластиковыми яйцами. Все было идеально, как и выражение лица Зоуи, когда она нашла это сегодня утром.

Мы даже не рассказали ей о яйцах, которые спрятали снаружи, она была слишком довольна тем немногим, что ей досталось. Но после того, как я увидел ее лицо во время охоты за яйцами здесь, я, возможно, скажу ей.

— Место совсем не изменилось, да? — Ройс оглядывается вокруг.

Я бросаю взгляд с тележек с едой на надувные домики и игровые площадки. Вдоль всей территории стоят киоски, продавцы продают самодельные таблички и украшения, а также другие разные вещи, которые не каждый день встретишь.

Каждый год, когда мы были детьми, Мейбл привозила нас сюда на Пасху.

Это в двух часах езды от города и проводится на чьей-то ферме, но здесь все равно до хрена посетителей, и при этом не встретишь жителей города Брейшо. Поскольку я не рассказывал, что у меня есть дочь, это то, что нам нужно.

— Пойду возьму газировки или еще чего-то, — говорит Виктория, вставая, и направляется в сторону тележек с едой.

— Подожди, я тоже голодный, — вскакивает Ройс.

Это привлекает внимание Зоуи, но ей даже не нужно спрашивать. Ройс берет ее на руки, и они уходят.

Затем мой отец обходит столы и опускается рядом со мной.

— Как дела, сынок? — спрашивает он, расстегивая пуговицы на манжетах и начиная закатывать рукава.

Кивнув, отвожу взгляд от брата и перевожу его на отца.

— Все хорошо.

Он изучает меня долгое мгновение, а затем отворачивается.

— Знаешь, ты не должен делать то, что другие считают правильным. То, что мир, наш мир, называет правильным. В конце концов, Кэп, ты тот, кто будет выбирать, решать, хочешь ли ты жить такой жизнью или нет. Решение только твое. И ты должен гордиться им, а не мечтать изменить. — Он смотрит на Мэддока, стоящего около Рэйвен. — Это касается и тебя, и твоего брата. Вы не должны ехать два часа, чтобы отвезти детей в место, где они могут поиграть, — говорит он, и тень вины пересекает его лицо.

— Значит, мы не станем, — пожимает плечами Рэйвен. — В следующий раз устроим что-нибудь в городе, позволим детям Брейшо прийти. Всем, не только из круга доверия.

Мэддок наклоняет голову, целуя ее шею, и, когда он выпрямляется, он немного выше, чем прежде. Глядя в глаза нашему отцу, он говорит от имени всех нас, потому что знает, что может.

— Мы давно решили, кем хотим быть, и это не изменится. Пора городу это уяснить.

— Это то, что я надеялся услышать. — Он кивает, вставая с улыбкой на лице, и пересаживается на место, где сидел, когда возвращаются остальные.

Я поднимаю бровь на Ройса, Зоуи у него под боком с сахарной ватой в руке вдвое больше ее самой.

— Она тут босс, Кэп! — восклицает он с ухмылкой.

Я качаю головой, глядя на Зоуи, которая отрывает кусок ваты и протягивает его Виктории.

Она улыбается и берет его, сделав шаг вперед. Она выбирает сесть на стол, ее содовая лежит между ног, а ступни стоят на сиденье скамейки.

— Ты не обязана это есть, знаешь, — дразнит ее Рэйвен.

Метнув взгляд в Рэйвен, она тихонько смеется.

— Заткнись.

С любопытством я изучаю ее, замечая морщинки, обрамляющие ее глаза, когда она поджимает губы, глядя на лакомство.

— Ты не любишь сладкое, — осознаю я.

Ее глаза устремляются в мою сторону, но она быстро опускает взгляд, готовясь засунуть кусок в рот, но я выхватываю его и бросаю за спину.

Голова Виктории откидывается назад, и Зоуи задыхается, поймав меня.

— Папочка, о, нет! — Она вскакивает на ноги и пытается всунуть в руки Виктории еще клочок. — Еще для тебя, Рора. Не отдавай папочке.

— Зоуи, ты спросила Викторию, хочет ли она еще?

Нахмурившись, она переводит взгляд на Викторию, сжимающую челюсти.

— Хочешь немного? — спрашивает Зоуи, протягивая ей кусочек.

Туфли Виктории скользят по металлической скамье, и она трет губы друг о друга, сохраняя улыбку для Зоуи.

Она не может сказать ей "нет".

— Зоуи, пойдем смотреть на бабочек. — Отец привлекает ее внимание на себя.

Она убегает, сахарная вата все еще в ее руках.

— Иногда мы должны говорить ей «нет», — говорю я.

Виктория хмурится, зажав кончик языка между зубами.

— Ты говоришь? — бросает она мне вызов.

Мой взгляд моментально меняется, и она вздыхает, отворачиваясь и качая головой.

— Я не могу, — признается она. — Я пыталась и просто… не могу.

— Так вместо этого ты ешь сахарную вату и коричные булочки, то, что не любишь?

Она пожимает плечами.

— По большей части, да.

Да, ради нее, она имеет в виду.

Мышцы моего живота напрягаются, и я скольжу по скамье, пока не хватаю ее правую ногу, перебрасывая ее через свои колени, так что ее ноги оказываются по обе стороны от меня.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, прижимая свой напиток к груди.

— Все, что хочу.

Она хихикает, наклоняясь вперед.

— И чего же ты хочешь, Кэп?

— Мне хочется изобразить Рэйвен и блевануть, — шутит Ройс.

Она смеется, а когда она пытается отстраниться, я хватаю ее за рубашку и притягиваю обратно.

Она ухмыляется, склонив голову набок, затем ее взгляд скользит у меня над головой, и в ту же секунду ее глаза расширяются.

— Вот черт!