Будь моим Брейшо

Виктория

— Это и была она, лучшая лазанья, которую ты когда-либо ела в своей жизни, Медвежонок Зоуи, — подмигивает ей Ройс, убирая свою и Рэйвен пустые тарелки по пути на кухню.

Зоуи смеется, облизывая вилку, и болтает ножкой под своим стулом.

Остальные насмешливо закатывают глаза. Когда я с усмешкой бросаю взгляд на Кэптена, его хмурый взгляд сфокусирован на экране телефона.

Прежде чем хмурюсь сама, я убираю за собой и выхожу на крыльцо, чтобы подышать воздухом. Рэйвен идет за мной.

Она садится рядом, накрыв ноги пледом.

Я смотрю на ее живот, который, кажется, с каждым днем становится больше.

Поймав меня, уголок ее губ вытягивается в усмешке.

— Там внутри меня человек, так странно, правда?

Я хихикаю, но замолкаю, вздыхая.

— Ага, весь процесс просто безумие.

— Как много ты знаешь о процессе, Ви? — тут же спрашивает она, ее глаза скользят обратно к моим.

Я бросаю взгляд через двор.

— Слишком много, Рэй. Можем мы закрыть тему на этом?

— Пока что, — хмурится она. — Он в порядке?

Мои глаза перемещаются на нее.

— Откуда мне знать?

— Он проводит ночи с тобой, Виктория.

— Думаешь?

Тревожные мысли вертятся в моей голове, когда я в миллионный раз пытаюсь взвесить все события нескольких прошедших недель.

Со мной ли он, когда лежит в моей кровати?

Рэйвен таращится, но не на меня, а затем входная дверь открывается и закрывается, и Кэптен спускается вниз по ступеням.

— Капитан, — зовет она.

Он вынужденно останавливается, обернувшись с телефоном в руке.

Его глаза перемещаются между нами.

— Я скоро вернусь, — говорит он, быстро отворачиваясь. — Зоуи в медиа-зале с папой и Ройсом.

— Куда ты идешь? — спрашивает Рэйвен.

— Взять кое-что.

Только когда он исчезает из виду, она поворачивается ко мне с сердитым выражением.

— Почему у меня такое чувство, что он только что мне соврал?

— Думаю, так и есть.

— Может, это потому что ты здесь.

Смех вырывается из меня, и она присоединяется.

— Ага, Рэйвен, — вздыхаю я. — Может быть.

Не проходит много времени, прежде чем Мэддок приходит за своей девушкой, так что я вхожу в дом вместе с ними и поднимаюсь наверх.

Те двое идут дальше по коридору туда, где раздается смех Зоуи и Ройса из медиа-зала, пока я исчезаю в своей комнате.

Должно быть, я уснула, потому что просыпаюсь через несколько часов, когда входит Кэптен.

Он опускается коленями на край моей кровати.

— Ты проснулась? — шепчет он.

— Да.

— Прокатись со мной.

Мои брови сходятся, но я киваю, слезая с кровати. Обуваюсь и выхожу туда, где он уже ждет меня.

Он задерживается взглядом на моих глазах, затем берет толстовку, свисавшую с его руки, и надевает на меня через голову. Я практически тону в ней, конечно, но мне плевать.

Кэптен вздыхает, долго и глубоко. Он поднимает руки и снимает с моей головы капюшон, его пальцы скользят вокруг моей шеи, освобождая волосы из-под дорогого хлопка. Он наклоняется, проводит губами по моей щеке и целует туда, где челюсть встречается с шеей.

Мои глаза закрываются, ладони ложатся ему на грудь, и он кладет свои поверх.

Он какое-то время держит мои руки, затем отпускает одну и тянет меня за вторую, пока мы не выходим наружу. Он открывает для меня пассажирскую дверь, и я забираюсь в машину.

Мы едем в уютной тишине часами, никуда конкретно не направляясь, просто кружим по городу, вверх и вниз по проселочным дорогам загородом. Его рука крепко обхватывает мою на протяжении всего пути.

Только когда начинает светать, он сворачивает на длинную грунтовую дорогу, ведущую к особняку.

Внутри дома он останавливается в коридоре напротив своей двери.

Еще раз притягивает меня к себе. Его глаза сегодня темно-синие, скрывая тонкий зеленый ободок вокруг. Наклонившись, он целует то же местечко, что и раньше, и отпускает меня, ступая в ванную.

Я стою там, слушая, как включился душ, мягкую вибрацию стекла, когда открывается и закрывается дверь душевой.

Прежде чем я могу остановить себя, я в его спальне, стою прямо у его кровати.

Провожу пальцами по кастету, лежащему на тумбочке, умирая от желания открыть ящик и достать дневник, который, как я знаю, спрятан там. Но затем его телефон вибрирует на тумбе, экран подсвечивает еще темную комнату входящим сообщением, которое я не должна была увидеть, и хотела бы не видеть от кого оно.

Моя Мэллори: когда?

Нет.

Мой желудок падает вниз, опасения, зарытые глубоко в груди, стучатся наружу.

Я падаю на его матрас, когда чувство неизбежности накатывает на мое нутро, лишая меня того, что я считала нашим началом.

Но вот он уже тянется к совершенно новому.

Я сую свои ноги в ботинки, наклонившись, чтобы натянуть задник на пятку, когда из-за угла выходит Рэйвен, обмахиваясь.

— Куда ты уходишь?

— Подышать воздухом, — отвечаю ей и выхожу, хлопнув дверьми, спускаюсь по грунтовой дороге прямиком к домам Брей.

Девочки бродят вокруг, входя и выходя, как и парни из своего дома. Все заняты выполнением работы по дому.

— Нужна помощь?

Нира оборачивается, пожав плечами, и возвращается к прополке сорняков. Я опускаюсь на колени рядом с ней прямо в грязь и, черт возьми, ощущение прохладной почвы успокаивает меня.

Нира смеется.

— Дать тебе перчатки?

Она держит упаковку, но я качаю головой.

— Я в порядке..

— Ладно, — усмехается она. — Была бы ты в порядке, не проводила бы субботнее утро на коленях в грязи в групповом доме, в котором раньше жила, теперь, когда живешь с кучкой богатеньких детишек в чертовом гламурном особняке.

— Не, — пожимаю плечами. — Он не такой уж гламурный.

Когда я поднимаю глаза, мы обе смеемся.

— Но, в самом деле. Если не хочешь, чтобы люди считали тебя жалкой, не стоит выглядеть так. — Ее глаза пробегают по небрежному пучку на моей голове, стянутому зеленой косынкой. — И попытайся расчесывать свои волосы.

Я борюсь с улыбкой.

— Заткнись или будешь заниматься этим сама.

— Мне не нужна твоя помощь.

— Нет, но у меня есть травка, которую мы сможем покурить, когда ты закончишь свои дела.

Она поднимает взгляд.

— Ладно, ты берешь на себя правую сторону, а я левую.

— Идет, — ухмыляюсь я.

Мы быстро заканчиваем и, спрятавшись за противоположной стеной дома, курим.

— Я тут наткнулась на Майка, — вскользь упоминает она, затянувшись, не замечая, как напрягаются мои мышцы.

— Серьезно, — верчу косынку, обмотанную вокруг запястья. — Когда?

— Пару дней назад. Я заходила в китайскую забегаловку ниже по улице, чтобы воспользоваться туалетом, и, когда вышла, он как раз входил внутрь.

Он ненавидит китайскую еду.

Он последовал туда за ней.

— Что он говорил?

— Спросил, как я поживаю, как идут дела в общем доме, и о тебе, ясен пень.

Я киваю, потирая губы друг о друга.

— Что ты сказала ему?

— Что, если бы он был поумнее, то не стал бы бродить вокруг и расспрашивать о новой девушке Брей Кэптена Брейшо. — Она пожимает плечами, передавая мне косяк.

Могу поспорить, ему даже понравилось услышать такое.

— Он просто рассмеялся, — продолжает она. — Видела, как он ушел несколькими минутами позже. У него новая тачка.

Мои брови сдвигаются, и я смотрю на нее.

— Да?

Она кивает.

— Наверное, нашел себе неплохую работенку, куда бы он там не уехал. То дерьмо не из дешевых.

Я киваю, но не комментирую.

Во что ты ввязался, Майк?

Нира делает еще одну затяжку и снова передает косяк мне, медленно поднимаясь на ноги.

— Мне нужно принять душ до того, как другие девочки закончат свою работу и израсходуют всю горячую воду. Еще увидимся.

Вот так просто, бросила меня наедине с беспорядочными мыслями на весь остаток дня.

Я обошла групповой дом спереди, оглядываясь с дома для девочек к дому для мальчиков прямо напротив, дальше по улице.

К черту.

Падаю на траву там, где стояла, и достаю свой телефон, вертя его в руке.

Сделав глубокий вдох, таращусь на экран.

Я решаю попытать еще раз набрать Марию, но опять никакого ответа и ящик голосовых сообщений уже заполнен. Это раздражает, и, если честно, я даже не знаю, зачем продолжаю пытаться, если она не хочет говорить, то ладно. Мне должно быть все равно.

Но почему, черт возьми, она не может ответить?

Что если бы это было на счет Зоуи?

Где Кэптен?

И почему, мать его, Майк все еще здесь и как, черт бы его подрал, он купил новую машину?

Я усмехаюсь сама себе.

Он здесь, потому что у него еще не было шанса попрощаться со мной.

Может, мне стоит найти его?

Может, я просто схожу с ума от скуки.

— Чем ты занята, девочка?

Мои плечи опадают, вздохнув, бросаю взгляд через плечо, прикрывая глаза от солнца. Мейбл спускается по ступенькам. Минивэн тормозит, идеально подгадав время, когда она ступает на дорожку.

— Загораю. — Направляюсь прочь от дома Брей.

Она смотрит на меня, сжав губы.

— Ммхм. Теперь иди сюда, забирайся в машину.

— Зачем? — бросаю на нее хмурый взгляд.

Ее темные брови приподнимаются.

— Потому что я так сказала, дитя. Залезай. Отвлечешься. Позагораешь, — насмехается она надо мной. — Девочка, пожалуйста.

Смешок вырывается из меня, и я горю желанием спросить, как она узнала, но это дурацкий вопрос. Она знает все. Так что я поднимаюсь на ноги.

— Ладно.

Машина не останавливается около продуктового магазина, в который она обычно ходит. Я знаю, потому что помогала ей заносить покупки в дом. Водитель продолжает ехать дальше по дороге и заворачивает за угол, где по соседству находится магазин поменьше.

Мы заходим внутрь и начинаем искать продукты по чертовски длинному списку Мейбл — нужно много всего, чтобы прокормить от десяти до двенадцати девочек-подростков.

— Слышала ты пекла булочки с корицей, — говорит она, указывая на большую упаковку риса.

Я беру ее, кладу в тележку, прежде чем поднимаю на нее свои глаза.

— Боже, интересно, как Роланд узнал, что я умею их готовить.

Ее улыбка едва заметна, и она продолжает толкать тележку перед собой дальше между рядов.

— Интересно…

Когда я качаю головой, она хихикает и кивает в сторону пачки муки.

— Ты знаешь, что это мой рецепт.

Мои глаза скользят к ее, и я медленно кладу продукты в тележку.

— Делала их матери Рэйвен, когда та была маленькой, для Роланда и биологических отцов мальчиков, для мальчиков, пока они росли…

Для всех, кроме Зоуи.

Нахмурившись, моя рука взлетает и хватается на металлическую тележку, и ее глаза переходят на меня.

Ее взгляд ласковый и понимающий, и это еще больше выводит меня из себя.

— Зачем говорить Роланду, зная, что он попросит меня об этом? Это было не мое воспоминание, — восклицаю я. — Разве она потеряла недостаточно «первых разов» с семьей или традиций?

Улыбка Мейбл добрая, может немного печальная.

— Ты готовила их для нее какое-то время, Тор.

Мое сердце дрогнуло.

Вот оно.

Она знала.

— Зачем Вы научили меня делать их? — я не собиралась шептать, но мои слова вылетают именно таким образом.

Даже не знаю, зачем спросила.

Ответ очевиден.

Потому что она знала. Она знала, куда я исчезаю каждый день, и все, что Зоуи уже пропустила, так что она дала мне что-то, что, она верила, я дам ей. Кусочек дома, о котором я не подозревала. Конечно, это просто чертов рецепт, но это их рецепт.

Я отпускаю тележку и снова смотрю перед собой.

Мы сделали полкруга по магазину, тележка уже наполовину заполнена, когда ее обычный помощник по дому находит нас, делая мое присутствие бесполезным.

Я могла бы остаться, но она в курсе, что я не в восторге от посторонних, и могла бы воспользоваться приходом этой дамы, как поводом сбежать, так что поворачивается ко мне, прежде чем я это сделаю.

Тень в ее темных глазах заставляет меня остановиться, но вместо того, чтобы озвучить, что у нее на уме, она сжимает мое плечо.

— Иди, — тихо велит она. — Ты знаешь дорогу домой.

По какой-то причине, я чувствую себя обязанной сказать:

— Я в порядке, Мейбл.

Она кивает, уголок ее губ приподнимается.

— Ты в порядке, Тор. Ты будешь.

Я сжимаю губы, кивнув, и пробираюсь между рядами наружу так быстро, как могу.

Ненавижу, когда она говорит загадками, как сейчас.

По пути к выходу, я покупаю напиток, делаю остановку, чтобы открыть его, и дышу, прежде чем пересечь небольшой парк за зданием. Я на полпути к открытому полю, когда мои шаги замедляются, чтобы перейти на бег секундой позже.

Через дорогу припаркован сексуальный, блестящий, черный внедорожник, который я узнаю, где угодно. И сидящий внутри водитель наполовину опускает стекло, это Кэптен.

Его подбородок опущен к груди, и я не могу сказать отсюда, но, думаю, что его глаза закрыты.

Паника сковывает мои ребра, стискивает их, как крепкий канат. И я готова бежать к нему, чтобы убедиться, что он в порядке, в сознании и дышит, когда его голова вдруг подскакивает, окно поднимается вместе с ней.

Его дверь тут же открывается, и он захлопывает ее за собой, так же быстро. С телефоном в руке, Кэптен быстро идет по длинной, извивающейся подъездной дорожке, и как только он тянется к поручню возле каменной лестницы, ведущей к входной двери, она открывается… и весь воздух покидает меня, когда Мэллори показывается с другой стороны.

Кровь будто каменеет в моих венах, неожиданная тяжесть сковывает легкие и подкашивает лодыжки.

Я замираю на месте, не в силах отвести взгляд, глаза предательски приклеились к тому, что, скорее всего, является концом нашего начала, к Кену и его Барби, безупречным, прекрасным.

Созданным друг для друга.

Он что-то говорит, и хотела бы я знать что, когда она отвечает ему с улыбкой.

Мэллори выходит в дверной проем, но одной рукой продолжает держаться за дверную раму.

Лед, сковавший меня здесь, должно быть, завладел мной полностью, заставив онеметь все части моего тела, потому что я не чувствую ничего, когда она хватает его за футболку, как он любит делать с моей, и нежно притягивает его к себе. И ничего не екает, когда она прижимает свой рот к его, и он ничего не делает, чтобы остановить ее.

Полные губы, которые я так желала, но мне было не позволено их касаться.

Которые отказывались прикасаться к моим.

И что еще хуже самого поцелуя, так это реакция Кэптена, или ее отсутствие.

Он не отстраняется, не отрывается, не отталкивает ее.

Ее губы прилипли к его, и он принимает их, принимает ее.

Ее ноги начинают двигаться назад, губы все еще соединены с его, кулаки крепко сжимают его футболку, пока она ведет его с крыльца к входной двери.

Она смотрит на него снизу вверх, а он не нее, когда его нога делает последний шаг, официально переступая через порог.

Вслепую Кэптен тянется назад, закрывая за ними дверь.

Как будто звук закрывающейся двери потряс землю подо мной, расколол ее до основания и выпустил расплавленную лаву прямо к моим ногам, лед в моей крови тает, заставляя меня захлебываться всем и сразу.

Боль, жжение и ядовитое покалывание грозят свалить меня на колени, но я отказываюсь падать.

В конце концов, это заслуженная боль, поэтому я приветствую ее, принимаю ее.

— Какого хрена ты делаешь, ВикВи? — Голос Ройса внезапно достигает моих ушей, и затем он появляется рядом, уставившись на ту же дверь, от которой я не могу оторвать глаз. — Иди и забери своего мужчину.

Должно быть, я покачала головой, потому что он спрашивает с горячностью:

— Он не стоит борьбы или ты слишком слаба, чтобы принять вызов?

— Он стоит каждого удара, Ройс. Каждой битвы. — Меня удивляет пустота собственного голоса, наверное, его тоже, потому что его голова дергается в мою сторону. Мы встречаемся глазами. — Я бы боролась за то, чего хочу, и уверена, что справилась бы. Я не слаба или боюсь или еще что-то, о чем ты мог подумать или хочешь верить, ничего подобного.

Он разворачивается всем телом, чтобы лучше рассмотреть меня.

— Я бы пошла против чего угодно или кого угодно ради него.

Он бросает на меня хмурый взгляд, прошептав:

— Кроме нее.

Я киваю, и, похоже, это расстраивает его, хоть я этого не хотела.

Ройс отворачивается, тяжелое напряжение пересекает его лоб.

— Это честно, но та девчонка, она не заслуживает его.

Если бы он только знал, насколько правдивы его слова.

Он шагает прочь, но потом зовет:

— Идем, девочка. Поедем домой, м?

Перевод: давай не будем сидеть здесь и смотреть, сколько времени у него займет, чтобы выйти оттуда.

— Ты знал? — окликаю я его.

— Что Кэп трахает мамашу своего ребенка, которую я почти мечтаю скормить гориллам в зоопарке? — бросает он. — Не, не могу сказать, что знал.

Он проскальзывает в машину, сильно хряпнув дверью, так что я считаю разговор законченным и забираюсь на пассажирское сиденье его внедорожника.

Он включает передачу, но прежде чем нажать на газ, косит свои темные глаза в мою сторону. Его рот открывается, чтобы что-то сказать, но затем он качает головой, и мы уезжаем.

Только по дороге назад я осознаю, что это не было случайностью, ничего из этого. Поход в магазин, появление Кэпа, Ройс и поездка домой.

Мейбл знала, что делает.

Всегда знает.

Остаток дня был бесполезной тратой времени, как смотреть на солнце в разгар дня, мечтая, чтобы вышел месяц.

Я сдаюсь и смотрю на часы, что приказала себе не делать, когда снаружи раздается звук мотора, оповещая нас, что Кэптен, наконец-то, вернулся.

Дверь открывается, и он спешно входит внутрь, быстро бросая свои ключи на кофейный столик.

— Привет, — говорит он, сухо и никому конкретно, он направляется через гостиную мимо нас. — Я говорил с отцом, он сказал, что только сейчас убедил Зоуи уйти из зоопарка.

Не отрывая от меня глаз, Ройс говорит Кэптену:

— Сезонный абонемент пригодился, да?

Кэптен хохочет, и звучит, как призрак в моей предсмертной опере.

— Я знаю, ладно? — Его левая нога ступает на первую ступеньку, он даже, мать его, не смотрит в нашу сторону. — Дайте мне принять душ, и я приготовлю ужин.

Душ… зачем ему душ?

У меня в животе все переворачивается.

Глаза Ройса сужаются, двигаясь по моему лицу.

Я жду, что он окликнет Кэпа или, по крайней мере, обвинит меня в "шпионаже", но все, что он делает, это тянется к бутылке "Короны", откручивает крышку и делает глоток. Он передает ее мне, отвечая на вопрос Кэпа, хотя он уже не слышит его.

— Звучит неплохо, брат.

Взболтнув золотистую жидкость, смотрю на Ройса.

— Есть что-нибудь покрепче?