Будь моим… оборотнем

Я прекрасно помнила её надменный взгляд и поджатые губы, то, с каким отвращением она отзывалась о нашей с Ричардом дружбе. И вот, Ривалия стоит передо мной, одетая в роскошное платье, вся такая прекрасная. Совсем как раньше. Но она не собирается испепелять меня. Не собирается мстить за предательство.

Мы прошли в кухню, не обронив ни слова. Я достала две чашки, покопалась в ящичках, с трудом отыскав травы для отвара. Ривалия разожгла в печи пламя, на которое мы поставили котелок с водой.

– За кого ты меня принимаешь? – вопросила обиженно. – За чудовище?

Хм, как она догадалась?

– Анна, клянусь, я не испытываю к тебе неприязни. Подумай сама, была бы я счастлива, поженись мы с Ричардом? – Я покачала головой, и девушка прикусила губу, вспоминая о чем-то. – Всё то время, что мы провели вместе, он сходил без тебя с ума. Разумеется, во мне полыхала ревность. Я не говорю, будто окончательно переболела Ричардом, но больше незачем пытаться его удержать. Будьте счастливы, если так угодно судьбе. Я не пытаюсь подружиться с тобой, но, честное слово, восхищена тем, что ты перешагнула все запреты ради него. Это невероятно!

– Видимо, о моем маленьком приключении всем известно? – простонала я, разливая воду по чашкам и наблюдая, как набухают засушенные травы.

Ривалия очень показательно фыркнула.

– Велиция – маленькая страна, а мой брат – начальник стражи. Так что, дорогуша, смирись с нежданной славой.

Мне осталось только кивнуть. Мы коротко обсудили какие-то незначительные мелочи, и обстановка разрядилась. Я уже не чувствовала враждебности со стороны этой великолепной девушки, а она подкалывала меня вполне по-товарищески. А когда я обмолвилась о таинственных письмах Ричарду, в её глазах появилось опасение.

– И он молчал?! – Она возмущенно цокнула. – Ненормальный! С этим нужно что-то срочно делать. Это проблема не двух людей, а целых государств. Кошмар! Нет, ну как так можно! Предпочел разобраться самостоятельно! Конечно, он во всем такой, упертый баран. Говоришь, письма сохранились?

– Думаю, они где-то здесь.

Так почему мы чаевничаем? За дело!

Ривалия вскочила с места и закатала широкие рукава платья. Я одобрительно хмыкнула. Возможно, когда-нибудь мы подружимся.

Вдвоем перебирать бумаги стало как-то веселее. Если не задумываться о том, что скажет Ричард, когда обнаружит в своем кабинете двух девушек своей жизни, которые радостно копошатся в вещах и изредка переговариваются о какой-то ерунде. Боюсь, от благовоспитанного оборотня ничего не останется.

Не убьет же он нас?

Скорее всего убьет, но, надеюсь, безболезненно – в память о былой любви.

Спустя час поисков дом стал гораздо более живой и настоящий, чем раньше, а если точнее – перевернутый вверх дном. Мы умудрились излазить чердак, отодрать сомнительные половицы и разобрать по кускам кровать (правда, собрали обратно). Ривалия копалась с особой мстительностью. С другой стороны, пусть она хоть по дощечкам раскурочит этот дом – мне не жалко, а ей полегчает.

Я устала и уже не надеялась на чудо, когда зацепилась взглядом за массивную статуэтку воина из бронзы, стоящего на полуметровом постаменте в углу кабинета. Она была совершенно нелепая, громоздкая и никак не вписывалась в аскетичное жилище Ричарда. Для чего ему это чудовищное нечто, которое больше похоже на надгробный памятник, чем на деталь интерьера? Я потрогала воина за кольчугу, провела пальцами по лезвию выставленного вперед меча.

– Сомневаюсь, что Ричард запихал письма в кусок металла, – фыркнула Ривалия.

В эту самую секунду я надавила на забрало шлема, внутри воина что-то щелкнуло, и камень разъехался на две идеально ровные части.

– Два месяца я гадала, что он нашел в тебе такого особенного… – обескураженно произнесла рыжеволосая, – а теперь понимаю. Да вы чувствуете друг друга без слов! Мне бы и в голову не пришло лапать статуэтку!

Я лишь развела руками и достала наружу несколько листов бумаги, перевязанных веревкой. Мы вчитались в содержимое, и от каждого нового письма я холодела всё сильнее. Некто в подробностях описывал, чем я питаюсь по вечерам, каких цветов мои платья, полный распорядок моего дня. Ему было известно, куда я сбегала в минуты одиночества. Он с легкостью рассказывал о местах, посещаемых Ричардом. Некто угрожал нашим жизням, обещая перерезать глотку мне – если Ричард попытается вывезти меня из Кристани; или ему – если я вздумаю появиться в Велиции.

– Пахнет оборотнем, – произнесла Ривалия, принюхиваясь к письму. – Но больше ничего почувствовать не могу. Можно воздействовать на бумагу магией, но сомневаюсь, что сумею уловить такую старую связь.

– А если попробую я?

– Хорошая мысль, твой резерв гораздо больше моего, – обрадовалась Ривалия и уставилась на меня с интересом.

Я посмотрела на письмо, затем – на рыжеволосую, сосредоточенно почесала затылок и стыдливо призналась:

– Я не умею.

– В смысле? То есть ты можешь шастать между государствами как у себя дома, но не способна отследить врага?

– Я случайно, – смутилась пуще прежнего.

Ривалия покачала головой и подняла ладони над бумагой.