Будь проклята Атлантида!

Они вошли в просторный грот для общих бесед и трапез. Вырубленные в горе своды додерживались мощными колоннами. Здесь по утрам собирались все растящие Древо: синеодеждые знатоки и ученики в черном. Вошел Фар, Хранитель Сокровенного, - высокий тощий старик, и обратился к главам школ с вопросом об их нуждах. Сегодня знающие были настроены мирно, даже Умгал, глава Сомневающихся. Тогда Фар объявил, что после трапезы состоится испытание ученика Фитала, составившего новый лист для ветви о камнях. Если весы покажут, что лист прирос к ветви, ученик получит синий плащ.

Юноши из Внешнего Круга расставили по столам миски с гжалой. Ор ел спокойно, стараясь опускать пальцы в еду красивыми плавными движениями. Он уже не ощущал жадности и жгучего стыда первых дней, когда не мог насытиться, а часть еды ронял на колени, вызывая усмешки соседей.

Ферус отер руки и губы сухими листьями из большой каменной чаши и, недовольно ворча, побрел к возвышению у задней стены грота. Туда поднимались главы школ, чтобы следить за правильностью испытания. Перед мудрейшими поставили весы решений – две каменные чаши на коромысле. Рядом лежала горсть камешков-гирек: знатоки, подарившие Срединной бронзу, в своих ритуалах оставались верны доброму старому камню.

В обширном, с множеством ниш гроте Феруса Ору отвели обитую войлоком каморку с меховой постелью, кувшином для воды и письменным ящиком. Тхан и Сцлунг жили в комнатах таких же, как у Ора, Ферус – в самом теплом помещении, в середине грота, Палант – рядом с ним. Большинство ниш пустовало.

Немного освоясь в Долине Древа, Ор спросил у Паланта, почему в Ферусовой школе Тепла и Холода так мало людей, а в других – по полтора-два десятка знатоков и помощников.

- Разбежались! – весело ответил Палант. – Когда у старика созрел замысел Канала, он пошел стучаться с ним ко всем держащим власть. А когда те погнали его прочь, стал обзывать их тупыми баранами и еще покрасивее. Тут от него и побежали!

Потом, когда Подпирающий одобрил замысел, все, конечно, на коленках поползли обратно, но Ферус на них и смотреть не захотел. Тхана и Сцлунга он недавно взял.

- А ты?

- Что я? – знаток хохотал. – Не догадался удрать вовремя!

Первое время ученики пренебрегали погонщиком оленей, взятым для путешествия. Но постепенно положение его изменилось, хотя Ферус и ученики это не сразу заметили. Один Палант порой с невинным видом бормотал про некоего рыжего лиса, без которого один старый волк скоро не сможет жить.

Сначала Ор сблизился с Тханом – серьезным, плохо понимающим шутки. У него была могучая память. Подняв глаза вверх, Тхан мог пересказать сотни листов с разных ветвей Древа, либо, подумав несколько дыханий, вспомнить, где записано редко употребляемое правило или описание. Ферус принимал это свойство ученика как должное, Палант подтрунивал над «живым древом», а горячий Сцлунг заявлял, что перегруженный корабль медленно плывет к цели и того гляди пойдет ко дну. Тут и появился Ор, готовый слушать Тхана целыми днями в немом восхищении от его великой учености.

Сцлунг был иного покроя. Юноша из знатной семьи, он испробовал и дела властных, и забавы юных бездельников, но быстро разочаровался. Он готовился стать мореходом, когда случай свел его с Ферусом. Юноша загорелся величавым замыслом Канала и, рассорчсь с семьей, пошел в ученики к старому знатоку.

Сцлунг был вспыльчив, легко увлекался, то и дело выдвигал великие идеи, большинство которых Ферус разрушал несколькими словами или числами. Но некоторые мысли Сцлунга, пройдя придирчивую проверку, оказывались удачными. Сам он к этому времени терял к ним интерес, увлеченный новым дерзким замыслом. У него не хватало терпения что-либо проверять, особенно подсчитывать. Ор с готовностью брался за любое дело, включая работу Сцлунга, и этим завоевал его снисходительное расположение.

А кропотливой работы хватало! Ферус среди прочих дел поручил ученикам разобрать листы своего учителя, Эрама, о втором путешествии на Зирутан.

Эрам открыл Зирутан в молодости. Восемьдесят пять лет назад он углубился во льды дальше, чем кто-либо до него. Когда разум подсказал, что пора повернуть назад, путники увидели на северо-западе дым и направились туда. Через два дня отряд подошел к острову, обогретому подземным теплом. Дым шел из вулкана. В долинах росла трава и карликовые деревца, на озерах плавало множество гусей и уток. И это в сердце ледяной пустыни!

Сорок лет спустя Эрам повторил путешествие. Рассказ о первом походе был хорошо известен. На Древе были листы с описанием пути, зарисовками острова, измерениями вершин. Но никто не знал про записи второго путешествия, пока их не нашел Палант, разбирая сваленное в дальней нише снаряжение. Среди облезлых малиц, изодранных об лед сапог в тючке из собачьей шкуры были полосы и обрывки кожи, исписанные кое-как, обгоревшие на краях. Палант рассказал Ору, что через несколько дней после возвращения в Долину Эрам покончил с собой.