Будь со мной

На дальнем краю поля Сара проходит вдоль каменной стены сухой кладки, отделяющей ее землю от пустоши наверху, и под настроение проверяет, все ли камни лежат плотно, пока не становится слишком темно, чтобы разглядывать их. Сказать по правде, поле для нее явно великовато. Когда на улице теплеет, садовник Джорджа дважды в месяц приезжает сюда на тракторе, косит траву и увозит ее. За эту услугу он берет с нее 10 фунтов, а потом еще выручает деньги и от продажи сена. Саре стоит подумать о том, чтобы не скашивать траву, а оставить на корм скоту, но так приятно иметь возможность выгуливать здесь собак и не переживать, что те будут бегать за дикой живностью или валяться в колючках на каждом шагу.

В долине начинают вспыхивать огни, сотня чайников включается подогреть кипятка для сотни чашек чая после работы. В коттедже горит свет. Машина снова на месте; должно быть, он все-таки решил остаться.

Сара целый день не чувствовала голода, но между тем заставляет себя проглотить ломтик тоста, прослушивая новости. Она подумывает о том, чтобы вернуться в студию, хотя теперь начался дождь; слышно, как капли бьют о стекло. Думает, не позвонить ли Китти еще разок. Но чего она хочет по-настоящему, так это позвонить Софи, рассказать ей об Эйдене, выложить все как на исповеди. Выходит, дело именно в этом? Ей нужно очиститься? Однако сегодня Софи с Джорджем отправились на какой-то званый ужин для избирателей округа, а к нему готовились несколько месяцев. Софи не появится дома до поздней ночи.

В конце концов Сара набирает ванну в надежде, что после нее захочется спать, потому что, начав думать о нем — об Эйдене, — она уже не может остановиться. Она медленно раздевается, машинально сворачивая одежду и складывая ее на стул. Наклонившись вперед, сбрасывает лифчик, мягкий хлопок легко скользит по груди, нагота моментально напоминает ей о прошлой ночи, и ее тело наполняется волной жара.

За шоком от собственного возбуждения секунду спустя следует опасное жжение у висков. Она сама его пригласила. Сама напилась. Затянула его в постель. А он не остался. Не пришел к ней, не прислал сообщения, и даже несмотря на то, что живет всего в нескольких ярдах, с таким же успехом мог оставаться в своей Японии, или где он там все это время болтался.

Сара садится в ванную, шмыгая носом и пытаясь не расплакаться. Но волна горя все равно накрывает ее; слезы появляются из ниоткуда. Она утыкает лицо в горячие мокрые ладони, всхлипывает.

«Вот же ублюдок, — думает она. — Я и забыла, какой ты на самом деле кусок дерьма».

Эйден

За прошедшую неделю тебе удалось решить множество проблем. Твоя жизнь изменилась бесповоротно, и ты не всегда успеваешь контролировать все происходящее. Кем должен быть. Как следует вести себя.

Ты решил, что не будешь ей рассказывать. Не скажешь ей ничего. И все тут же начинает усложняться. Ты задавался вопросом, насколько много успел ей рассказать Джим, и теперь убеждаешься в том, что она вообще ничего не знает: ни почему уехал, ни где был, ни что делал. Тем больше причин помалкивать об этом. Что хорошего в том, если все рассказать сейчас? Ей от этого лучше точно не станет. Может быть, лучше стало бы тебе. На очень короткое время.

Ты понял, что совершенно не умеешь контролировать собственные чувства.

Решил, что, вероятно, если жизнь пойдет своим чередом, сможешь начать все с чистого листа: новая жизнь, новая работа, что-нибудь в рамках закона. Пора оставить прошлое и приниматься зарабатывать деньги другим способом, тем, о котором можно, по крайней мере, перекинуться парой слов в любезной беседе, даже если деньги не будут идти ни в какое сравнение с прошлыми. Тебе понадобится чья-нибудь помощь. Сара Карпентер могла бы помочь. Правда, она об этом пока не догадывается.

Ты понял, что постоянное притворство требует невероятных усилий и чудовищно выматывает.

Ты твердишь себе, что если скрываться достаточно долго, лицедейство войдет в привычку и со временем станет легко. Шаг за шагом. Только так все и получится.

Ты надеваешь толстовку и выходишь в темноту, надеясь, что свежий воздух сможет как-то помочь. Ночью здесь чудовищно темно; ближайшие фонари горят далеко в долине, вспышки оранжевого сияния. А единственные огни здесь, наверху, — это свет с верхнего этажа из окон Сары.

Ты следуешь по дорожке вокруг сада, поднимаешься на крутой травянистый склон, ожидая увидеть что-нибудь вроде общей панорамы долины; но когда доходишь до стены из камня сухой кладки, чуть не переваливаешься через нее. Оглядываясь, видишь за собой одну темноту, огни в долине и черный силуэт дома, притаившегося под склоном холма.

Ты больше не собираешься трахаться с Сарой Карпентер. Это было ошибкой; ты потерял контроль над собой. Подобное не должно повториться. Она нужна тебе как друг. Ты не можешь ожидать от нее помощи, если намерен издеваться над ее чувствами, как в прошлый раз.

В одном из окон вспыхивает свет, и ты смотришь, как Сара набирает в ванну воду. Ты замираешь, продолжая наблюдать, даже когда она раздевается.