Будь со мной честен

– А на меня тебе плевать? Может, я тоже приду в отчаянье?

– Ха, – сказала я.

Где-то я это уже слышала.

– Эй, – Ксандер легонько провел пальцем по моей щеке, – ты из-за меня решила уехать?

– Ты – его отец? – спросила я.

Он молча смотрел на меня целую минуту, затем взял за руку, толкнул в комнату и закрыл дверь.

– Как ты могла такое подумать? Неужели я позволил бы себе увлечься тобой в ее доме, если бы между нами что-то было?

Увлечься? Стыдно сказать, его признание не на шутку меня взволновало.

– Я не имела в виду романтическую связь. Ты мог сделать одолжение, как друг. Такое бывает.

Интересно, как бы Мими озвучила просьбу такого рода. «Извини, ты не одолжишь мне наперсточек спермы?» Нет, не так. Наперсточек – не та единица измерения, которую связывают с мужскими достоинствами в любом контексте. Особенно если хотят попросить об услуге.

– Мы с Мими друзья, – сказал Ксандер, – но не в таком смысле.

– А в каком? – спросила я. – Хоть на куски меня режь, не могу понять, как ты вписываешься в ее жизнь.

– Что ты имеешь в виду?

– Фрэнк сказал, что ты присутствовал при его появлении на свет. Для просто друга это немного чересчур, ты не находишь?

Ксандер сел на мою кровать и, раскинув руки, повалился назад.

– Боже милостивый! – сказал он. – У Мими никого нет. Никого.

Он полежал, уставившись в потолок, и вновь принял сидячее положение.

– Ты представляешь себе, как она одинока?

– Нет, скажи, – настаивала я. – Ты или нет? Я умираю от любопытства.

Он посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом, как будто пытался понять, кто я такая: бывшая соседка, актриса из телесериала или враг из прошлой жизни.

– Дело не в любопытстве, Элис. Ты просто эгоистка.

Кем только меня не называли в жизни: занудой, серой мышкой, паинькой, неудачницей. Эгоисткой – еще никогда.

Ксандер вскочил с кровати и прошел к двери, глядя сквозь меня, точно я стала невидимой. Точно меня нет.

Мими была права. Уверенность в себе очень помогала мне в жизни. Лишившись этого компаса, я растерялась. Я рухнула на красный диванчик и довольно долго ненавидела себя: самодовольную, лицемерную, хвастливую эгоистку, уверенную, что мир стал бы гораздо лучше, если бы все остальные просто заткнулись и слушали. Я ничем не лучше доктора Мэтьюса.

В окне виднелись холмы, покрывшиеся после дождей нежной зеленью, которая не продержится и неделю. У меня заурчало в животе, хотя есть не хотелось. Оставалось вызвать такси, а я все чего-то ждала. Я не боялась опоздать, потому что не бронировала билет заранее, собираясь купить его прямо в аэропорту.

На стук в дверь я не ответила. Мими не стала стучать во второй раз, просто вошла.

– Ты еще здесь?

– Как раз хотела вызвать такси, – сказала я, не осмеливаясь посмотреть ей в глаза.

– Ты мне нужна, – сказала она.

– Попросите Ксандера.

– Ксандер не водит машину.

– Разумеется, водит.

– У него нет прав.

Я повернулась к ней. До того момента я никогда не считала ее старой, хотя она годилась мне в матери.

– Он ездил за досками для двери, – напомнила я.

– Доски убить нельзя. Мне нужно в больницу. Фрэнка везут туда в «Скорой помощи».

– Это я во всем виновата, – сказала Мими.

Я ехала насколько возможно быстро, чтобы никого не убить.

– Не говорите так. Ни в чем вы не виноваты.

– Виновата. После нашего разговора я сидела и думала, что если бы не Фрэнк, мне не пришлось бы впускать тебя в дом.

Мими позвонили из школы и сказали, что у Фрэнка случился припадок.

– Ничего страшного, – успокаивала я. – Припадок может спровоцировать все, что угодно: низкий уровень сахара, недосыпание, перегрев, аллергическая реакция…

«Опухоль мозга», – мысленно продолжила я.

– Опухоль мозга, – прошептала Мими. – Это бы многое объяснило.

Звонила не Паула, а другая, незнакомая администратор.

– Я не смогла дозвониться до вашей партнерши Элис, – сказала та Мими. – Возможно, вы захотите связаться с ней перед поездкой в больницу.

Так Фрэнк обзавелся двумя мамочками. Честно говоря, с ним бы и десяток не справился.

По дороге в больницу Мими рассказала мне грустную невыдуманную историю о том, что случилось с Джулианом.

Началась она так:

«Я всегда считала свою мать дурой. А в один прекрасный день у меня появился Фрэнк».