Будь со мной честен

Убедившись, что Фрэнк спит, я взяла коробку и прокралась в Дом мечты. Каждый вечер после наступления темноты Мими добросовестно включала сигнализацию, не подозревая, что Ксандер так и не удосужился подсоединить ее после замены раздвижной двери. Осмелившись пару раз открыть на ночь окно у себя в ванной, я перестала ему напоминать: ночной воздух источал божественный аромат. Пожалуй, это единственный пример, когда реальность на сто процентов совпала с моими представлениями о Калифорнии. Если я когда-нибудь создам свой аромат, я назову его «Ночь в Бель-Эйр».

К тому времени я уже знала, что в главном доме от Фрэнка ничего невозможно спрятать. Я выяснила это, поинтересовавшись, где он взял клетчатый костюм.

– У мамы под кроватью, – честно признался мальчик. – Судя по старинной оберточной бумаге, в которую она завернула коробку, мама купила его мне на день рождения. Но я так быстро расту, что надо пользоваться моментом, пока он мне впору. Я очень аккуратно расслабил ленточку, чтобы потом сложить все обратно. Мама ничего не узнает, если не застукает меня в костюме.

Под старинной оберткой, в которую был завернут сам Фрэнк, скрывался самый обычный девятилетний мальчишка.

– Что ты делал у мамы под кроватью? – спросила я.

– Выяснял, где она теперь спит. Помнишь, когда мама забыла запереть дверь кабинета, я обнаружил ее спящей на полу?

– Ты еще тогда взял дедушкин нож, да?

– Именно.

Как вы думаете, что показалось Ксандеру самым подходящим подарком на день рождения десятилетнему мальчику? Римские свечи. Ага, вы не ослышались. Фейерверки. Маленькие, которые можно держать в руке. Под названием «Тихие, но смертельные». Надо же, какая предусмотрительность! Выбирая букет взрывчатки для именинника, Ксандер не забыл, что Фрэнк не выносит громких звуков.

Он позаботился и о свечах для торта – из магазина приколов, с фитильками, пропитанными магнезией, которые невозможно задуть.

Меня так и подмывало отнести всю коробку прямо в мусорный контейнер, но, учитывая взрывоопасный характер содержимого, а также природное любопытство не только енотов, но и двуногих собирателей с тележками, которые копаются в мусорных баках в предрассветные часы, я подумала, что добром это не кончится. Вместо этого засунула подарок Ксандера в холодильник в Доме мечты, рассудив, что найти его там сможет только сам Ксандер – если когда-нибудь вернется.

Сделав дело, я решила заглянуть в галерею Фрэнка и посмотреть еще раз на фотографию девушки на фоне разрисованной стены. Как я и предполагала, ею оказалась девушка с коробкой. А с помощью лупы мне удалось разглядеть в углу снимка маленькую ножку, которая могла принадлежать брошенной кукле. Однако новая информация и тень от кудрявой детской головки окончательно утвердили меня в мысли, что ножка принадлежит Алексу.

– Что ты хочешь на день рождения? – спросила я на следующее утро у Фрэнка.

Я складывала одну из ненавистных ему футболок в картонную коробку с одеждой, что мы держали на заднем сиденье пикапа. Фрэнк только что натянул брюки с гетрами а-ля Тедди Рузвельт, которые входили в сегодняшний комплект в сочетании с простой белой рубашкой и пробковым шлемом. Костюм наводил на мысль скорее о сафари, чем о битве на холме Сан-Хуан.

Рассмотрев наряд, я спросила:

– Доктор Ливингстон?

– Доктор Ливингстон умер, так и не исполнив свою мечту найти исток Нила, – сообщил мне Фрэнк, усаживаясь сзади и пристегиваясь. – Когда британское правительство попросило отправить тело на родину, люди из племени, в котором жил доктор, вырезали его сердце и закопали под деревом. Они считали, что его сердце принадлежит Африке. На день рождения я хочу лук со стрелами.

– Это невозможно, – сказала я.

– Чистая правда. Доктор Ливингстон родился в Шотландии, однако очень долгое время жил в Африке.

– Знаю, – сказала я. – Я имела в виду, что лука и стрел ты не получишь. Ты можешь выбить кому-нибудь глаз.

– Я хочу стрелы с присосками вместо наконечников.

– А, тогда можно.

– И костюм, как у Эррола Флинна в роли Робин Гуда.

– Ну, давай поищем.

– Может, доктор Ливингстон и не нашел истоков Нила, – задумчиво произнес Фрэнк, когда мы выехали на дорогу, – зато обнаружил водопад Виктория. Который он, ясное дело, назвал в честь правящей королевы Англии.

– Ясное дело, – повторила я.

– Правда, местные жители уже знали о водопаде. Они называли его Гремящим дымом. А как ты думаешь, стрелой с присосками можно выбить глаз?

Я же говорила: самый обыкновенный мальчишка.

Выбранный Фрэнком магазин маскарадных костюмов находился не в самом фешенебельном районе Лос-Анджелеса. Витрина, выходившая на Голливудский бульвар, сверкала блестками, а манекены щеголяли нарядами, намекавшими на куда более нескромные приключения, чем те, о которых мечтал Фрэнк.

– Когда-то этот район был эпицентром голливудского блеска, – с чувством произнес Фрэнк. – Китайский театр Граумана, Египетский дворец кино, коктейли в «Мюссо и Фрэнк». Вспышки стробоскопов на премьерах, лимузины, выстроившиеся вдоль бульвара! А теперь… Нет, я просто не могу на это смотреть.