Будь со мной (СИ)

- А вы философ, Максим Георгиевич, - закатила я глаза.

Директор усмехнулся.

- Я историк, Александра Юрьевна. И человек, руководствующийся разумом,

фактами, а не дурацкими преданиями и традициями. Я не желаю быть

порабощенным чьими-то глупыми выдумками. Надеюсь, я не перегнул палку с

пафосом? - подмигнул он мне.

- Немного есть, - расхохоталась я. - Похоже книга под названием "Каверин Максим

Георгиевич" мне не по зубам. Вы нарочно меня запутываете?

- Я создаю впечатление загадочного человека? - приподнял он одну бровь. - Упс. И

в мыслях не было. Напротив, я хочу, чтобы вы узнали меня как можно лучше. И не

строили иллюзий на мой счет.

- Поздно, - улыбнулась я.

А ведь я действительно верила всему, что он говорил. Такой мужчина не мог

ошибаться. Его авторитет завораживал. А я теряла голову. Окончательно и

бесповоротно.

Все-таки умный мужчина - это очень сексуально.

***

Тридцать первого декабря родители планировали устроить шумное застолье: с

песнями, плясками и всем вытекающим. Мне же не хотелось во всем этом

участвовать. Я мечтала о тихом "семейном" ужине с Пашкой - с шампанским и

профитролями. Но у Паши приболела мама, и он вынужден был уехать на

неопределенный срок в Ольховку, где жили его родители. Я просила его взять

меня с собой, но он с чего-то решил, что мне там будет скучно. Будто я

зарекомендовала себя капризной, жадной до развлечений девицей.

Я встала рано утром, помогла маме с салатами, накрутила сестру на бигуди - она

собиралась отмечать Новый год в ресторане с друзьями - и закрылась в комнате с

книгой и фруктами.

В пол двенадцатого ко мне заскреблась сестра - то ей лак для волос понадобился,

то тушь для ресниц, а потом и шарф мой любимый умыкнула. Не ходить же ей в

тридцатиградусный мороз с голой шеей.

Я горестно вздохнула, оделась и оповестив родителей, что пошла подышать

свежим воздухом, вышла на улицу. Во дворе было непривычно тихо - даже

шумной ребятни не наблюдалось. Все готовились к приближающемуся празднику.

Я сидела на старых качелях и, тихонько покачиваясь, вспоминала, как хорошо

было в детстве, когда на мои глаза легли чьи-то теплые ладони. Я вздрогнула,

сердце неистово забилось в груди.

- Пашка? - обрадовалась я. - Ты здесь? Ты не уехал?

- Нет, это не Паша, - услышала я грустный голос Максима Георгиевича. - Это всего

лишь жалкий безумец, который не может прожить без вас ни минуты.

Он убрал руки, и я увидела его, такого близкого, родного. И мне вдруг отчаянно

захотелось прильнуть к его груди, прижаться щекой к его щеке, чтобы эти руки

вновь обнимали меня.

Я подавила в себе это желание и встала, улыбнувшись.

- Максим Георгиевич? Как вы здесь оказались?

- Дело в том, что моя бабушка, Екатерина Васильевна, настоятельно просила меня

познакомить вас с ней. Я пытался объяснить ей, что это невозможно, что... вы

скорее всего захотите сегодня провести время с семьей. А потом решил, что за

спрос в глаз не бьют. И вот я здесь.

Он взял мою руку, повернул ее ладонью кверху и прижался к ней губами. Затем

поднял насмешливые глаза и как ни в чём не бывало спросил:

- Александра Юрьевна, какие у вас планы на сегодняшний вечер?

И вдруг стало так тепло на душе. Я улыбнулась, провела рукой по его щеке и

неожиданно для самой себя произнесла:

- Давно мечтала познакомиться с вашей бабушкой.

Екатерина Васильевна жила за городом. Мы ехали по проселочной дороге минут

сорок. По обеим сторонам сплошной стеной стоял сосновый лес. В машине было

тепло, и я скинула пальто с шарфом, сняла шапку. И всю дорогу подпевала то

Стингу, то Брайану Адамсу, то Филу Коллинзу. Максим Георгиевич только

улыбался и бросал на меня нежные взгляды.

Родителям я написала смску, что переночую сегодня у друзей. Если позвонит

Пашка, пусть не беспокоится - я в надежных руках. Правда, наряд мой был не

самым подходящим для появления на людях - леггинсы, домашняя растянутая

кофта - о чем я смущенно поведала Максиму Георгиевичу. Он, не долго думая и

игнорируя мои не менее смущенные протесты, заехал в ближайший магазин

женской одежды и заставил-таки купить все необходимое. Ну что ж, спорить с

директором - себе дороже. Для такого случая - не каждый день, однако,

знакомишься с бабушкой своего работодателя - я выбрала черные шелковые

брюки-бананы, присборенную блузку в крестьянском стиле цвета кофе с молоком

и нижнее белье - белое, кружевное. И пижаму - мало ли что.

Дом Екатерины Васильевны был выполнен из натурального сруба. Уютный,

светлый, с настоящей русской печкой и картинами Васнецова. Не дом, а сказка.

Странно. Внутри дома я не увидела никаких новогодних атрибутов: елки, мишуры,

запаха мандарин, неизменной "Иронии судьбы" или "Карнавальной ночи" по