Будь здоров

Готовя ужин, я не забыл про отвары для раненых и Олисии. Мой новый статус позволил мне напрямую обратиться к Цвентису с предложением давать его дочери специальный отвар из горных трав. Некоторые из них могли быть употреблены с пользой только в свежем виде, и поэтому вряд ли были в распоряжении Гортуса, который, насколько я понимал, наверняка снабдил девушку поддерживающими зельями и эликсирами. Графу я объяснил, что таких больных, как Олисия, навидался у травника, и тот всегда сетовал, что нет этих трав. Но как-то раз один охотник специально поехал в горы за этими травами для больной жены и гнал обратно, будто за ним мчались демоны, чтобы успеть привезти сбор свежим. Тогда-то, дескать, я и научился готовить этот отвар. Вот ещё бы корень животворный найти, но это мечта. Искать его долго и, не зная местности, почти безнадёжно. С этого дня всё необходимое я давал девушке в открытую.

Перед тем как расположиться на ночлег, предупредил старшего по караулу, чтобы непременно разбудил меня для приготовления завтрака, на что тот с превеликой охотой согласился.

Я лёг поудобнее, расслабился, сосредоточился на магии и целиком отдался её потоку. Удары моего сердца, казалось, заставляли магию пульсировать в такт, а может, это моё сердце подстроилось под ритм магии. Мы стали едины. Я чувствовал потоки и вихри, пронизывающие и омывающие моё тело, как тёплый, игривый водный поток, а вода — самое удивительное вещество в мире: ласково опусти в её поток руку, и она нежно омоет её. Резко шлепни по ней — и можешь отбить ладонь. Она растворяет в себе всё, и, можно сказать, мы — это вода.

Я направил нить-луч в сторону фуры с первым тяжёлым и сознанием последовал за ним. Надо сказать, ощущения незабываемые. Будто я очень быстро, но не мгновенно, хотя грань между этими понятиями в данном случае была очень тонка, пронзил пространство на кончике стрелы и резко остановился внутри фуры. Темнота мне не мешала, и я увидел раненого, намеченного на исцеление, в углу у стенки фуры, где было больше воздуха.

Немного помедлив, я ещё раз обдумал перспективы использования нити-луча для связи с женой, но снова вынужден был признать, что они весьма нерадужны, даже несмотря на то что я не знаю, как далеко я могу направить этот луч. Представьте себе, что вы знаете общее направление на столицу Элмории, и не более того. И вот вы короткими и длинными скачками, с остановками для оглядки, пытаетесь этим лучом попасть в столицу.

Что дадут эти остановки? В лесу и поле (если только вы его не истоптали вдоль и поперёк) ровным счётом ничего, а надписей на камнях: «Филин, возьми правее, в направлении кривой сосны», — там тоже не предвидится. Опрашивать население в виде фантома, в какой стороне находится Сомберос, тоже представляется не лучшей идеей. Таким образом, блуждать лучом можно долго и безрезультатно. Но если у меня ничего не получится с той связующей нитью, буду пытаться сделать это лучом. Но не сейчас. Умирающим воинам нужна моя помощь.

Закончив раздумья, я чуть не выпал из состояния сосредоточенности. Оказывается, моё бессознательное, имея заранее определённую цель, уже действовало. Никаких рук с венцом трубочек вместо кистей я не увидел. Вместо этого, слава богам, удержав концентрацию, я смог наблюдать завершение процесса слияния с больным. Ещё раз вспомнилось: «Мы — это магия. Магия — это мы». Другой человек и, подозреваю, любое другое существо — это тоже магия. Слившись с магией, я мог слиться воедино с любым объектом. Вероятно.

Я ещё не додумал эту мысль, потому что… боги, кто бы знал, как больно мне стало. Я прочувствовал все раны воина, как свои собственные, будто это мне весь живот располосовали вражеской шпагой, замагиченной на множественные повреждения тканей в месте проникновения. Я поспешно стал блокировать рецепторы, но потом спохватился и просто приглушил болевые ощущения, поскольку моё бессознательное, как я заметил, уже приступило к процессу исцеления и болевые сигналы служили своеобразными ориентирами для восстановления поврежденных магических узоров структуры тела.

Мне уже, как оказалось, не нужно было десяти пар рук, чтобы выполнять работу по восстановлению разрушенных участков, гармонизации работы и балансировке функционирования органов. Процесс шёл стремительно и уверенно. Причём я точно знал, что восстановление идёт согласно, так сказать, проекту раненого, а не моего. Как-то естественно, как вдох и выдох, я стал им руководить, концентрируя энергию на разных участках в порядке очередности. В точности, как главнокомандующий идеальной армией, где все, от офицера до рядового, педантично исполнительны и прекрасно знают своё дело.