Будь здоров

Затем, повернувшись к Сену, с уважением ему поклонилась и спросила:

— Мое почтение, мастер. Если это не противоречит вашим правилам, скажите, какой схолой сунской борьбы вы владеете?

— Борьбы? — неподдельно удивился Сен. — Я про борьбу ничего не знаю. А это же ж просто разминка. У нас же ей учат с детских лет. Передается от родителей детям испокон веков…

— В таком случае я приглашаю вас на совместную тренировку по рукопашному бою.

— Почту за честь, леди, — прямо-таки задыхаясь от восторга, прохрипел Сен.

Без лупы видно, с радостью атакует в одиночку армию нежити, только намекни Свента о таком своём желании.

— Свентаниана деи Маринаро. Лучше просто Свента. И давай без этих протокольных штучек. Мы ведь теперь студенты и учимся в одной академии.

— Сентаррино ано Саргоссо. Можно просто Сен.

Пока они расшаркивались, я тихо заполз обратно под одеяло в безнадёжной попытке замаскироваться под пустую кровать. Авось уйдут на свою дурацкую тренировку и забудут обо мне навсегда.

— А ты чего разлегся? Живо встал и оделся! Долго тебя ждать?

Вот!.. Слов у меня не хватает выразить всё, что я думаю и чувствую!

— Ты же вчера обещала! — в отчаянии воскликнул я.

— Разумеется, я обещала перестать доставать тебя…

Я было обрадовался, однако рано.

— …но не обещала, что не буду о тебе заботиться. Мы же из одной схолы. Товарищи детских игр и шалостей, — проникновенно сказала Свента.

Боги! Эти опасно весёлые огоньки в изумрудных глазах мне до боли знакомы.

— Я, как твоя схольная подруга, просто обязана помочь тебе. Как ты при таком телосложении… хм… скорее, телоумножении сможешь найти себе невесту? Я ж прямо вся испереживаюсь за тебя!

— А ты не переживай. Выходи сама за меня замуж, вот и решим все проблемы как с поисками невесты, так и с моим телосложением, — нагло заявил я.

— Это предложение? Ах! Я так его ждала! Глазоньки-то все проглядела-а-а! Ушеньки-то все навострила-а-а! Милай, да поцалуй свою невестушку в уста сахарныя-а-а! — Завывая, как профессиональная деревенская плакальщица, и распахнув объятия, Свента устремилась к моему убежищу, достигнув которого резко перешла на деловой тон: — Когда свадьбу сыграем? Дорогой, я предлагаю на зимних каникулах.

В ужасе я чуть в подушку не влез. Целиком. Вместо перьев.

— Свента, прекрати! — простонал я. — И вообще! Отвяжитесь от меня! Я такой, какой есть. Не нравлюсь — проваливайте! Никуда я с вами не пойду!

— Ладно, — отступилась она. — Сегодня спи дальше, но учти, я так легко не сдаюсь.

Слава богам! Свалили. Теперь можно наконец продолжить прерванное важное занятие. Я закрыл глаза, расслабился и очистил мысли, как учил тренер по начальной боевой подготовке. На секунду показалось, что я опять завис в туманном пространстве, как при вступительном испытании. Слои, сгустки, зеркало с гладкой рамой… Потом всё пропало, и я, вероятно, заснул.

Проснулся я бодрым и весёлым где-то часов в десять утра. С удовольствием потянулся, выполз из-под одеяла и направился в туалетную комнату. Сен, уже умытый и одетый, сосредоточенно читал какую-то книгу. После того как и я завершил все необходимые процедуры, на генеральной ассамблее нашей комнаты был принят стратегический план действий на сегодня. Во-первых, получить мантии и книги. Во-вторых, позавтракать. В-третьих, погулять, посмотреть столицу. По моему настоянию в план были внесены изменения: «во-вторых» стало «во-первых», и мы приступили к его реализации.

Студенческая столовая — тошнотка, как ласково называли её студенты старших курсов, прогрызшие в граните науки основательные дыры, — разнообразием и качеством блюд не отличалась и радовала только ценами. Примерно за половину серебряка, то есть от сорока пяти до пятидесяти пяти медяков, можно было основательно пообедать. Так что обычная студенческая стипендия в три золотых короны в месяц, а это сто пятьдесят серебряков, позволяла не думать о хлебе насущном и тратить часть средств на всевозможные удовольствия. А уж наша королевская стипендия в семь корон — помнится, для лекарей обещали именно королевскую стипендию — была и вовсе богатством. Собственно, семь корон — это месячный заработок ремесленника средней руки, но ведь тому, как правило, ещё и семью надо содержать в отличие от студента.

Тарелки свои мы основательно подчистили, голод не тётка, но сосед мой задумчиво пробурчал:

— И кто же ж так над продуктами поиздевался? Так дело не пойдёт. Отощаем же ж. Вот что, готовить будем по возможности сами.

На моё «не умею» последовало обещание научить, на что я и не подумал возражать. Не постоянно же у меня под рукой будет штат поваров, а может случиться, что и трактира поблизости не окажется. Помирать с голоду, будучи не в состоянии приготовить пищу, — это даже не смешно.

— Куда стопы свои направишь, о путник, ищущий удачи? — выйдя из тошнотки, спросил я Сена.

— Так… за мантиями и книгами. Пункт номер два нашего же ж плана.