Будь здоров

Таким образом, сравнив то, что должно быть «по проекту», с тем, что имеется, я принялся восстанавливать повреждения. В этом мне помогали шесть «рук», которыми я научился управлять. Это, конечно, были не настоящие руки, но именно такой образ у меня сложился. Раньше я их не видел, когда, например, проходил лабиринт во сне. Что тянет нити, а что строит боевые узоры, я не представлял — на том этапе это было и не нужно. Но теперь я отчётливо видел тонкие руки, где вместо кистей было пять тонких жгутиков, свитых из тоненьких, радужно переливающихся трубочек, сантиметров по пятнадцать каждый. В точности как на испытании. Вот эти самые руки тянулись куда надо (максимум, я как-то померил, метров на тридцать, не дальше), свивали нити, сшивали повреждения, собирали осколки костей и пускали их в дело.

Энергетически структура была восстановлена полностью довольно быстро, а вот материальная часть запаздывала. Организм больного поставлял необходимые вещества из запасов, но было их немного, и пришлось по ходу дела решать, где можно взять ещё без ущерба для функционирования органов и тканей. Бессознательно я приложил руку к коже больного и стал передавать свои ресурсы. Но моих запасов тоже не хватало для полного восстановления. Я уже чувствовал сильную усталость и даже некоторое истощение.

Продолжая удерживать всю систему восстановления, я немного вышел в реальность и позвал Кламиру, благо отдыхала она неподалёку на пустующей койке. Когда она проснулась, попросил достать укрепляющие эликсиры, содержащие нужные вещества, и осторожно вливать их в рот больному. Ещё попросил поставить капельницу с необходимыми растворами. Всё-таки напрямую через кровь поставка веществ должна пойти быстрее. Глядя на меня испуганными глазами, умница сделала всё как надо.

Вскоре количества компонентов стало достаточно, и процесс пошёл веселее. Через некоторое время поддержка системы восстановления стала требовать всё меньше и меньше моего внимания, и наконец я смог расслабиться и только время от времени поглядывать, как там идёт заживление. Уже занимался рассвет — боги, я почти всю ночь прозанимался больным! Меня немного потряхивало от усталости. Мантия, казалось, стала на пару размеров больше и была хоть выжимай. Бедная Кламира тоже замоталась — не дал я ей отдохнуть.

Тут мои кишки скрутил острый приступ… голода. Есть хотелось так, будто я неделю выращивал того червячка, морить которого предстоит теперь долго и основательно. Я попросил Кламиру ещё немного потерпеть и посидеть около спокойно заснувшего больного. Особой надобности в этом я не видел, но на всякий случай решил не рисковать. Сам же на подгибающихся ногах направился в сторону больничной кухни. Повара начинают работать ещё до рассвета, и у меня был шанс чем-нибудь разжиться.

Сухопарый старичок, одетый во всё белое: халат, передник, косынку и даже туфли только глянув на меня, молча кинулся собирать на стол. Предложенная им овсяная каша, хлеб, сыр и свежий отвар вызвали у меня не меньший энтузиазм, чем деликатесы в изысканном ресторане. Набивая желудок пищей материальной, я не забывал и о пище духовной, обменявшись парой рецептов с этим работником ножа и топора. Мясницким топором он в это время как раз и орудовал, нарубая порции мяса на обед. Когда-то этот старичок был поваром лучшего постоялого двора города, но теперь сил готовить весь день для всё новых и новых постояльцев у него не осталось, и он перешёл сюда, в больницу. Здесь приготовил завтрак, обед, ужин — и свободен.

— А чего ты заморенный такой? — спросил старичок.

— Больной тяжёлый. Всю ночь около него крутились.

— A-а, так это лесоруб, Лукрасия сын. Жаль парня, добрый да работящий. Осенью его Лукрасий женить собирался. И девка пригожая на примете у него была — плачет, убивается теперь небось. А что ж поделаешь?

— А можно я Кламиру покушать пришлю? Тоже всю ночь то эликсиры, то капельницы. Не отдохнула совсем.

— А и присылай, голодной не отпущу.

Я вернулся в палату и отправил Кламиру завтракать, а сам, выпив пару порций эликсиров для восстановления баланса в организме, снял мантию и завернулся в простыню, которую снял со свободной койки.

Присел в кресло возле больного, посмотрел магическим зрением — всё в порядке. Восстановление почти завершено. Пару дней полежит, отъестся, отдохнет, а там — хоть на свадьбу, хоть на работу. С этой мыслью я и отключился.

Долго спать мне не дали. Знахаря принесло чуть свет, и он, углядев страшную картину — меня, завернутого в простыню, нагло спящего у постели умирающего, впервые изменил своей привычной манере и хрипло, но тихо прорычал:

— Как же ты можешь! У постели умирающего! Вместо того чтобы облегчить его участь, ты с девкой развлекался?!