Будда (2-е изд., испр.)

В первый день пребывания у Арады Каламы он познакомился с несколькими интеллектуальными и благожелательными молодыми людьми. Среди них был Пукусса из северо-восточного племени маллов. Он рассказал Сиддхартхе, что был свидетелем одного из глубочайших медитативных «трансов» Арады Каламы. Происходило перемещение войск из Вайшали куда-то в другое место. Мимо манговой рощи по каменистой дороге с грохотом проносились повозки. Их было не меньше пятисот. Учитель, что потрясло всех, кто тогда находился рядом с ним, находясь в полном сознании, не увидел и не услышал ни одной из них. Вот насколько глубоко он умел заглянуть в себя! Впоследствии Пукусса станет последователем Гаутамы Будды.

Арада Калама открыл для Сиддхартхи возможности управления дыханием. Он показал ему, как при правильном дыхании сосредоточенность достигает наивысшей силы. Он объяснил сверхспособному ученику, почему его называют «практическим учителем»: «Мое учение — это не просто теория. Знания обретаются непосредственным переживанием и прямым достижением, а не благодаря ментальным аргументам. Для того чтобы достигать различных состояний медитации, необходимо избавиться от всех мыслей о прошлом и будущем. Ты должен сосредоточиться исключительно на освобождении»[276].

Само собой разумеется, что Первоучитель, находясь в ближайшем окружении Арады Каламы, много чего взял для себя из его учения. Об этом самоочевидном факте буддийские предания упоминают неохотно и вскользь. Мне трудно объяснить, почему в них отвергается сама вероятность воздействия идей Арады Каламы на учение Гаутамы Будды. Так, в Маджджхиме-Никае Будда заявляет, итожа результаты своего обучения у «практического учителя»: «В скором времени я впитал в себя учение и пребывал в этом состоянии». Однако он тут же сетует, что это учение не привело к устранению очарованности [миром], к покою и бесстрастию, к прямому знанию и Просветлению, к нирване[277]. Оно разве что способствовало «перерождению в сфере отсутствия всего». Такая перспектива перевоплощения непонятно в чем и непонятно где мало интересовала Сиддхартху.

Вряд ли неприязнь друг к другу имела место в реальных отношениях Гаутамы Будды и его первого учителя. Расставание с Арадой Каламой можно объяснить причинами эмоционального характера. Тот напор, с которым учитель взял его в оборот, Сиддхартху испугал. Он подумал, что дальнейшее пребывание среди учеников Арады Каламы помешает ему найти недостающие звенья, которые связали бы узнанные и опробованные им благодаря учителю понятия и практики в нечто целое.

Сиддхартхе Гаутаме представлялось, что, вступив на новый путь, он движется по нему с черепашьей скоростью. А ему хотелось бы, как молодому, полному сил человеку, рвануть вперед и первым прийти к финишу.

Ох уж эти эмоции и скрытые побуждения уязвленного честолюбия, вечные козни неугомонного демона Мары!

Медитация помогала ему сосредоточиваться на загадках бытия, но не избавляла от страданий и тревог. Как упразднить причину страданий? На этот вопрос он не нашел приемлемого ответа у Арады Каламы. Учитель низвергал его своим понятием «чистого субъекта» в бездну аморальности. Ведь согласно доктрине Арады Каламы, человек не несет ответственности за существующее в мире зло. Оно возникало помимо него, исходило от самой неправедности[278]. Эту ответственность также снимали с людей, как, надеюсь, помнит читатель, шраманы-радикалы — адживики.

Гаутама Будда прошел за очень короткий срок полный медитативный курс у своего первого учителя. Обратимся к разделу «Алара Калама» в книге В. К. Шохина «Первые философы Индии», чтобы понять, чему он еще обучил Сиддхартху Гаутаму. Курс состоял из четырех степеней медитации, так называемых дхьян. Он завершался «одновременным созерцанием „пустоты“» и «своего рода дематериализацией самого адепта». Впоследствии буддисты освоили вслед за Сиддхартхой Гаутамой, как полагает В. К. Шохин, и дхьяны, и заимствовали у Арады Каламы «созерцание пустоты»[279].

Единственное, в чем Гаутама Будда решительно разошелся с Арадой Каламой, было признание его бывшим учителем «духовно неделимого и бытийно неизменного Атмана»[280].

К тому же дхарма в понимании Арады Каламы не подводила к устранению очарованности земной жизнью, к бесстрастию.

В. П. Андросов отмечает феномен первого учителя Гаутамы Будды в его духовном становлении: «Покинул Гаутама школу Арады. Но пять ступеней его учения — вера, сила, самосознание, сосредоточение и мудрое проникновение в сущность — позднее вошли в более полную буддийскую доктрину восьми высвобождений (вимокша). Полученные навыки созерцания ничто тоже в дальнейшем пригодились. Они заняли свое место в буддийской практике высших способов созерцания, как и методы следующего учителя»[281].