Будда, боги, люди и демоны

Облик у Нага–ракшаса должен быть
Как у любого ракшаса, а наполовину — змеиный.
Изображаются сабля, принесенный в жертву человек,
Как у Сатурна и Юпитера.
По обе стороны следует поместить дев,
Более никакими планетами не сопровождая.
Он восседает с раковиной «львиная кровь» в правой руке,
Источающий сияние, громовержный, грозный;
Женщины держат маленькие флажки;
Этот Прекрасный сверкает тремя глазами.
На голове его должен быть изображен капюшон кобры;
На обе стороны — несколько божественных ликов.
Затем следует сжарить жертвенную пищу
И совершить жертвоприношение.
И тогда этот ублаготворенный царь
Отведет болезнь.
Ом нанга–ракшая идам балим грахам тусваха, нага–ракшая.
Болезнь живота и рвоту отведет,
От всех болезней избавит Нага–ракшас.

Итак, кроме яркого описания самого персонажа, в тексте имеются и указания, как расположить фигуру, какие заклинания прочесть (выделено курсивом), какую пищу преподнести (а именно жареную, которую, по поверьям, обычно предпочитают демоны).

Очень интересные наблюдения можно сделать, изучая иконографию бали, к чему мы находим бесценный материал в коллекции рисунков, доставленных Мервартами в Музей антропологии и этнографии. По первому же взгляду здесь можно отметить наличие сильных индийских традиций, персонажи бали как будто заметно напоминают изображения индуистских божеств, которые мы встречаем в народном лубке, в классической миниатюре. Персонажам бали, как и многим субъектам индуистского пантеона, сообщается некий ряд атрибутов, придаются определенные позы, животные спутники. Но в то же время при более внимательном рассмотрении образов персонажей бали обнаруживается большое своеобразие в характере этих изображений. Создается впечатление, что из общеизвестного для региона распространения религий индийского корня набора иконографических приемов сингальский художник (он же жрец) образовал свою собственную систему и каждым отдельным приемом пользуется избирательно и, скажем, довольно–таки формально. Заметно, что такие особенности, как многоголовость или многорукость, трехглазие, состав атрибутов у фигур, изображающих определенные астрологические персонажи, не являются очень строго канонизированными и не служат их четкими идентифицирующими признаками, как это бывает в индуизме, где по определенным атрибутам всегда можно отличить одно божество от другого. Луна и Солнце, например, изображаются то многорукими, то двурукими, иногда с третьим глазом во лбу, иногда нет. Встречается, например, трехглазый слон в качестве спутника Луны в «дневном» ее аспекте. Без особой последовательности употребляется изображение длинных когтей на ногах у отдельных персонажей. Если в индуизме спутники богов — животные и птицы — всегда считаются ездовыми средствами этих божеств и могут даже выступать в отсутствие основного персонажа его символом, то в культе бали роль этих фигур не вполне ясна, они в самом деле лишь сопутствуют главным персонажам, иногда только отчасти оттеняя их характерные свойства или конкретное «состояние». Разные животные могут сопровождать одно и то же божество небесных тел: так, разные животные обнаруживаются, на отдельных листах, возле Меркурия — здесь мы встречаем и буйвола, и лошадь, и слона, и ворону. Нельзя проследить тут, как можно было бы предположить, и какой–то последовательности в зависимости от аспекта, в котором изображен персонаж. Планеты могут быть изображены также и в мужском, и в женском облике, даже если находятся в одном и том же (например зловещем) аспекте. Возможно, что все эти знакомые нам по индуизму атрибуты и символы имеют какое–то особое значение в собственной сингальской астрологической системе знаний, но это еще предстоит изучить.