Читаем Будда: его жизнь и учение полностью

Первая ступень пути к святости, правая вера, была неизбежным условием для всякого, кто, вообще, желал идти по этому пути Следующие пять ступеней; правая решимость, правое слово, правое дело, правая жизнь, правое самостарание, обнимают приписываемые мирянам в пяти заповедях обязанности, особенно же обязанности к ближним Последние две ступени: правая мысль и правое самоуглубление, как и первая ступень, касаются снова отдельной особи. Буддизм признает, правда, как мы видели, богов, но не Бога. Поэтому он и не знает молитвы. У него есть формулы исповедывания веры, хвалебные выражения и славословия Будде и церкви, но у него нет молитвы. Кому бы буддист мог молиться? Будда для него всегда оставался человеком С его вступлением в Паринирвану, он изъят из всякого бытия; он не существует более Последующее время создало, однако, предметы внешнего почитания, стало пользоваться и молитвой, и притом чаще и более механически, чем другие религии Но древний буддизм был чужд молитве; она заменялась самопогружением. Но оно доступно только монаху Тексты различают четыре ступени религиозного погружения. Монах, желающий отдаться самопогружению, удаляется в спокойное, уединенное место и садится с поджатыми, скрещенными ногами, «выпрямив тело, окружая лицо бодрой мыслью». Он сосредоточивает свой дух на одной точке, он ищет, как говорят, «точки опоры». Рассказывается про одного монаха, искавшего самопогружения, что он сидел однажды на берегу реки Ачиравати и смотрел, как возникали и исчезали пенистые волны Тогда ему пришло на мысль, что как пена этих волн, так возникает и исчезает человеческое тело. Эту мысль принял он за точку исхода для своего погружения; она сделалась его «точкой опоры». Когда монах сидит таким образом, погруженный в мысли, его дух наполняется постепенно воодушевлением и ясностью. Страсти и злые склонности исчезают, но дух еще находится в зависимости от рассуждения и рассмотрения «точки опоры» Это — первая ступень. Вторая ступень, это когда дух освобождается от рассуждения и рассмотрения, когда он достигает уверенности, и остаются только воодушевление и ясность. На третьей ступени он освобождается от воодушевления, а вместе с тем и от радости и страдания. На четвертой ступени дух становится совершенно равнодушным к всему; дыхание останавливается На этой ступени представляли себе возможность обозревать прошлое и узнавать свои прежние рождения Воображали себя также способными приобретать сверхъестественные силы, творить чудеса, узнавать мысли других, умножать свое «Я» и превращаться по желанию. Часто утверждается, что монах, достигший четвертой ступени погружения, близок к Нирване, а в более позднее время развилось учение, что через погружение возрождаются на одном из небес. Чтобы дойти до необходимого для погружения состояния не всегда избирался путь «точки опоры». Был известен и гипноз путем долгого фиксирования какого-нибудь пестрого или блестящего предмета Блаженство погружения описывается иногда восторженно. Так старейший Бхута говорит в Тхерагатхе: «Когда на небе гремят раскаты грома, когда потоки дождя заполняют крутом воздушную стезю, и монах отдается в горной пещере самопогружению — большего наслаждения, чем это, нет для него. Когда он, исполненный радости, сидит на берегу реки, убранном цветами, среди пестрого покрова душистых трав, и предается самопогружению — большего наслаждения, чем это, нет для него Когда ночью, в уединении, в лесу, когда льет дождь и рычат дикие звери, монах придается в пещере самопогружению — большего наслаждения, чем это, нет для него».

Из подобного рода упражнений особенно в ходу было у монахов упражнение во «вдыхании и выдыхании», которое Будда называл превосходным и богатым радостями. Оно состояло в том, что монах садился как для погружения и обращал внимание только на свое дыхание Когда он делал долгий вздох, он знал: «я делаю долгое вдыхание» (или выдыхание), то же и при коротком Этим дух также отвлекался от вещей этого мира и сосредоточивался. Подобные упражнения и самопогружение показывают, как близко стоял Будда к учению Йога, хотя он и отвергал всякую аскезу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука