Читаем Будда: его жизнь и учение полностью

Ламаизм усвоил себе далее из брахманского шиваизма четки. Они заключают в себе 108 шариков. На обоих концах имеются еще по три особенно больших шарика, из коих средний самый крупный. Он обозначает Будду, а два других Закон и Общину, все три, следовательно, «Три Драгоценности» Эти три шарика удерживают, собственно, молитвенные шарики в их положении и указывают молящемуся, что он закончил ряд При богослужении в ламаизме употребляются еще: церковная музыка, колокольчики, горящие свечи, жертвенные чаши, курения, освященная вода. Если прибавить к этому еще пышные ризы священнослужителей, их тонзуру, их молитвенный скипетр, исповедь, иконы, то не станет удивительным, что первому католическому миссионеру, которому пришлось присутствовать на богослужении лам, именно Huc’y, оно показалось «наваждением дьявола», и что его описание этого богослужения вызвало включение сочинения в список книг, запрещенных католической церковью (Index hbrorum prohibitorum) Несомненно, многое из ламаизма перешло в католицизм, да и сам Будда — как Иосафат = Бодхисатва — принят был в число ее святых, в Martyrologium Romanum[12].

Известная сага о пресвитере-царе Иоанне в Азии также в конце концов могла восходить к северному буддизму[13]

Число религиозных праздников позже было еще увеличено, но в различных странах оно весьма различно Для всех общие только три: праздник фонарей, первоначально совпадавшей с концом дождливого времени и соединенный с ночной иллюминацией, проповедью и раздачей милостыни, праздник начала весны и праздник дня рождения Будды. В разных буддийских странах они празднуются в разное время и различным образом.

Нет другой древней религии на Земле, история которой была бы теперь более ясной и источники которой были бы так обильны, как буддизм. Она показывает нам, как из первоначально весьма простого, лишенного культа учения, могла возникнуть церковь, выродившаяся в пустые формулы и в поповскую показную пышность. В древних буддийских текстах Будда выступает перед нами человеком, променявшим удобства и роскошь на жизнь, исполненную трудов и лишений и покинувшим родину для безродного существования, в поисках истины. В продолжение своей долгой жизни он желал только добра и творил добро. Истинный сын своего народа, он должен быть судим как индус. И кто так к нему относится, тот не усомнится в признании его за одного из величайших и значительнейших людей, каких только знает история.

Литература

Литература о буддизме необозрима. Всю область буддизма пытался обработать Isidor SilbernagI, Der Buddhismus nach seiner Entstehung, Fortbildung und Verbreitung Munchen, 1891; 2 Auflage 1903 — совершенно негодная книга. Для более широких кругов в более сжатой форме то же испробовал Н. Hackmann, Der Ursprung des Buddhismus und die Geschichte seiner Ausbreitung (Religionsgeschichtliche Volksbticher fur die deutsche christliche Gegenwart) 3 Theile. Halle a S. 1905–1906 Затем еще более широкую область обнимает сочинение Fr Koppen, Die Religion der Buddha, 2 Bande. Berlin 1857–1859 Второй том посвящен ламайской иерархии и церкви. Гениальная и интересная книга Кёппена в первом своем томе теперь уже во многих подробностях устарела, но все еще заслуживает прочтения, а во втором томе никем еще не превзойдена. Новое издание без перемен вышло в Берлине в 1905 г. Буддизм в Индии в его развитии рассматривает Heinrich Kern, Der Buddhismus und seine Geschichte in Indien Vom Verfasser autorisirte Ubersetzung von Hcrm. J а с о b i, 2 Bande. Leipzig. 1882–1884. В более краткой обработке: Manual of Indian Buddhism. Strassburg 1896 (=Grundriss der indo-arischen Philosophic und Alter-thums-kunde Ill Band, 8 Heft).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука