Будда Готама

Бодхисатта увидел, что остался один, поднялся, скрестил ноги и приступил к медитации наблюдения задыханием (ānāpānasati). Он быстро погрузился в первую джхану. Когда спустя короткое время кормилицы вернулись, они изумились этому чуду и тут же сообщили царю. Царь увидел сына, сидящего на постели погруженным в медитацию, и его радости не было предела. Он приложил ступни младенца к своей голове в знак почтения и воскликнул: «Мой дорогой сын, неужели в этот самый час ты достиг пробуждения?»

Спустя какое-то время Паджапати Готами, младшая сестра царицы Махамайи, тоже родила сына. Как и прежде, царь созвал браминов, чтобы те изучили телесные признаки младенца. Ребенка назвали Нанда, что значит «радостный». После рождения Нанды Паджапати доверила заботу о сыне кормилицам, а сама взяла на попечение царевича Сиддхаттху, который с тех пор питался молоком своей тети. У Паджапати была и дочь по имени Нанда, рожденная двумя годами ранее. Таким образом, царица стала матерью для троих: царевичей Нанды и Сиддхаттхи и царевны Нанды. Именно поэтому ее назвали Паджапати — «обладающая детьми».

Все члены царской семьи заботились о царевиче и старались защитить его от боли утраты. Они делали все возможное, чтобы Сиддхаттха чувствовал себя родным сыном Паджапати. Бодхисатта и царевич Нанда вместе со старшей сестрой жили во дворце и питали нежную привязанность друг к другу. Царевичей Нанду и Сиддхаттху окружали юноши из знатных семей рода сакьев, которые оберегали их и служили им.

Когда дети подросли, царь Суддходана подыскал им подходящего наставника. Он пригласил во дворец ученого брамина по имени Саббамитту (Вишвамитра), который был сведущ в разных областях знания, и доверил ему обучение детей. Царевич Сиддхаттха превзошел своих брата и сестру и блестяще овладел науками и искусствами, которым учил его брамин. Более того, он овладел всем, что знал его учитель[15].

У Бодхисатты было много друзей, в том числе его сводный брат Нанда, сыновья министров — Калудаи и Ватсья, сын царского колесничего — Чанна, а также другие юноши из рода колиев и сакьев. Время от времени в детских играх царевича Сиддхаттхи участвовал и Девадатта.

Враждебность Девадатты

Девадатта был груб, высокомерен и очень гордился тем, что он царских кровей. Он не одобрял дружбы Сиддхаттхи с Чанной и другими детьми служителей дворца. Девадатта часто говорил Бодхисатте о том, что царевич не должен дружить с теми, кто ниже его по происхождению. Но Бодхисатта не слушал его. Тогда возмущенный Девадатта жаловался царю на то, что Сиддхаттха водит дружбу с представителями низших каст и обращается с ними как с равными. Зная характер сына, Суддходана утешал Девадатту и находил подходящие слова, чтобы смягчить его недовольство.

Однажды, возвращаясь с игровой площадки, Бодхисатта увидел, как что-то падает с неба. Это был лебедь, чьи крылья пронзила стрела. Осторожно вытащив стрелу, царевич понес раненную птицу по направлению к дворцу. Тем временем царевич Девадатта бродил по окрестностям в поисках лебедя, которого подстрелил. «Где же мой лебедь?» — не унимался он. Обнаружив птицу в руках Сиддхаттхи, он был страшно возмущен: «Это мой лебедь! Я его подстрелил! Отдай его сейчас же!» Но Бодхисатта не обратил никакого внимания на Девадатту, забрал лебедя с собой и стал выхаживать его.

Когда Девадатта обратился с жалобой к царю, тот позвал Сиддхаттху, чтобы расспросить его. «Это ни в чем неповинная птица. Я нашел ее, и я вылечу ее. Когда рана затянется, я отпущу лебедя на волю. Я не отдам живое существо тому, кто причинил ему вред», — сказал Бодхисатта.

Про себя царь подумал: «Эти юноши однажды примут в свои руки бразды правления государством, и они должны научиться соблюдать закон». Поэтому он велел Девадатте передать дело на рассмотрение суда. Девадатта согласился, и царь созвал советников, чтобы те разрешили спор между его сыном и племянником.