Будда Готама

Спустя некоторое время отшельник покинул дворец и направился в дом своей младшей сестры. Он подозвал племянника Налаку и сказал: «Дитя, у царя Суддходаны родился сын. Достигнув возраста тридцати пяти лет, он станет прославленным буддой. Ради него сегодня же оставь мирскую жизнь. И когда царевич достигнет просветления, обрати слух к его наставлениям, практикуй Дхамму и освободись от страдания мира». Дав такой совет, великий отшельник покинул дом. Налака отправил посыльного к торговцам, чтобы тот купил желтое одеяние и чашу. Затем Налака обрил волосы и бороду, облачился в монашескую одежду, повесил чашу через плечо и вознес сложенные ладони в направлении того места, где жил Бодхисатта. «Я становлюсь отшельником во имя величайшего из существ», — так сказал Налака и вступил в бездомную жизнь путем указания [своего учителя] (uddissaka pabbajjā).

Налака простился с матерью, покинул дом и отправился в лес у подножия Гималаев, чтобы вести там жизнь отшельника. Таким образом он стал первым человеком, который облачился в монашеские одежды во имя Бодхисатты.

Глава 6 НАРЕЧЕНИЕ БОДХИСАТТЫ

Шел пятый день со дня рождения Бодхисатты. Государь решил, что пришло время провести церемонию наречения и заняться толкованием знаков на теле ребенка. Он пригласил во дворец сто восемь ученых браминов, щедро угостил их различными яствами и напитками и сообщил о причине, по которой их созвали. Брамины посовещались и поручили выполнить волю царя восьми наиболее почтенным и опытным из своего числа: Раме, Дхадже, Лаккхане, Манти, Конданнье, Бходже, Суяме и Судатте.

Жрецы изучили тело Бодхисатты и, опираясь на свои знания, пришли к заключению: «Если царевич изберет мирской путь, то станет царем-миродержцем (cakkavatti) и будет править целым миром. Но если он покинет мирскую жизнь, то станет буддой». Так сказали Рама, Дхаджа и Лаккхана, подняв два пальца вверх. Но оставшиеся пять браминов, Манти, Конданнья, Бходжа, Суяма и Судатта, подняли вверх один палец и возразили: «О великий царь, согласно изученным нами шастрам, мальчику не суждено остаться в доме. Без сомнений, царевич покинет дворец и станет буддой». Поскольку для царя он был долгожданным сыном, его назвали Сиддхаттха (санскр. Siddhartha, «осуществивший желания; достигший цели[14]»).

«Мирская жизнь не может опротиветь без всякой причины. Поведайте, отчего мой сын покинет дворец?» — спросил царь. Брамины, прекрасно понимавшие природу человеческого тела, ответили: «Когда царевич увидит старца, больного, покойника и отшельника, он оставит семейную жизнь». Царь искренне желал, чтобы его сын стал царем-миродержцем (cakkavatti), поэтому он решил сделать все возможное, чтобы царевич не увидел этих знамений и не испытал отвращения к мирской жизни. С того самого дня Бодхисатта был известен как Сиддхаттха Готама.

Смерть царицы Махамайи

Со дня рождения Бодхисатты Махамайя жила в благополучии и комфорте, не зная телесных и душевных недугов. Она размышляла о словах мудреца Аситы и предсказаниях браминов, и ее дни были наполнены радостью. Она проводила время с другими обитательницами дворца и со своей сестрой Паджапати Готами. Шесть дней прошли беззаботно и умиротворенно, и на седьмой день царица легла спать, но больше не проснулась. Скончавшись в мире людей, царица открыла глаза на небесах Туситы, где обрела тело юного божества — царевича шестнадцати лет от роду. Царевича звали Мату Девапутта, и он завоевал любовь и большое уважение среди дэвов этого небесного мира.

Царь Суддходана начал разыскивать кормилиц для своего сына, и ему удалось найти на эту роль нескольких женщин, принадлежавших к царскому роду.

Начало посевной

Прошло пять месяцев со дня рождения Бодхисатты. Наступило время ежегодного праздника, которым открывался сезон пахоты на обширных рисовых полях в долине реки Рохини. По стародавней традиции царь объявлял начало пахотных работ, прикоснувшись рукой к первому плугу. Это был важный день, и люди ждали его с нетерпением. Они надевали белое и стекались на рисовое поле, чтобы стать свидетелями торжественного события. Царь в сопровождении множества придворных отправился на праздник. Царевича несли в паланкине. Прибыв на поле для молотьбы, царь оставил сына под сенью розовой яблони и велел кормилицам присматривать за ним. Сиддхаттха лежал на кровати из подушек, укрытый от солнца занавесками и пологом шатра.

Царь поручил нянькам смотреть за ребенком, а сам вышел в поле и коснулся золотого плуга, торжественно положив начало пахоте. Крестьяне, распевая песни, начали вспашку земли. Когда действо было в самом разгаре, кормилицы ненадолго оставили царевича, чтобы хоть мельком взглянуть на великолепный праздник.