Будда. История и легенды

Натапутта, известный джайнам как тиртханкар Махавира, часто упоминается в Буддийском каноне, но в приведенном пассаже нет четкого изложения джайнской позиции. Согласно Якоби, в нем буддисты перепутали философию Махавиры со взглядами его предшественника Паршвы. Отношение его доктрины к буддизму рассмотрено ниже. «Сандака-сутта» дает дальнейший перечень четырех религиозных систем, которые, хотя и не являются безнравственными, все же неудовлетворительны. Первая из них, очевидно, соответствует философии нигантх, потому что наставник описан точно в тех же словах, в каких ученики Натапутты описывают своего учителя в «Чуладуккхаккхандха-сутте» (Мадж., i, 92). Но в остальном тексте просто описывается его глупое поведение: он говорил, что делал определенные вещи, потому что должен был их сделать. Там нет описания какой-либо опознаваемой джайнской доктрины. При описании четвертой из неудовлетворительных систем не упоминается о ее учении, а просто говорится об уклончивости наставника, явно идентичной с методом Санджаи.

Единственный серьезный раскол внутри сангхи при жизни Будды — это раскол Дэвадатты. Ясно, что к разным фрагментам рассказа о жизненном пути этого ученика были добавлены отдельные эпизоды. К ним наверняка относятся все события его юности. Согласно «Хроникам», он был сыном Суппабуддхи и, таким образом, двоюродным братом и шурином Будды. Но санскритские тексты называют его отцом Амритодану, другого дядю Будды. Истории о его юности служат примерами проявлений его злобного характера. Кульминацией в конце концов стали его попытки убить Будду и раскол в сангхе. Когда молодой Бодхисатта собирался продемонстрировать свои умения в разных искусствах, для него привели белого слона, и Дэвадатта из зависти убил его. Он поссорился с Бодхисаттой из-за гуся, которого тот подстрелил, а после Отречения ухаживал за Яшодхарой, которая в этом рассказе приходилась ему не сестрой, а кузиной. Палийским текстам эти истории неизвестны, там говорится, что впервые он обиделся на Будду, когда ему не позволили занять ведущее место в сангхе.

Даже палийские рассказы о раннем периоде жизни Дэвадатты, по-видимому, не имеют ничего общего с основным преданием. Там говорится, что он вступил в сангху в самом начале служения Будды. Разрозненные упоминания о нем в Никаях, вероятно, представляют собой развитие позднейшего предания. Он упомянут без малейшей враждебности в списке одиннадцати главных старших учеников, которые приблизились к Будде. Когда они пришли, Будда сказал: «Вот идут брахманы, о монахи». Некий монах, брахман по рождению, спросил: «В каком смысле, Господин, человек бывает брахманом и что это за вещи, делающие его брахманом?» Будда отвечал:

«Те, что изгнали злые мысли,

А в поведении всегда внимательны,

Просветленные, те, чьи оковы разрушены,

Они поистине брахманы в мире.»

Здесь ничто не предполагает в Дэвадатте будущего схизматика. Однако в другом случае Будда, глядя на определенную группу монахов, заявил, что Дэвадатта и те, кто с ним, обладали злыми желаниями[249]. Мы располагаем связной историей его отступничества лишь в Винае и в более поздних текстах, хотя фрагменты ее встречаются и в «Ангуттаре»[250].

Примерно за восемь лет до смерти Будды Дэвадатта, стремясь к наживе и почестям, задумал подчинить себе царевича Аджатасатту[251]. В ходе обучения он приобрел магические силы и, приняв облик ребенка с поясом из змей, напугал Аджатасатту, появившись у него на коленях. Затем он принял свой настоящий вид, и Аджатасатту, дивясь чуду, оказал ему великие почести. От этого его гордыня возросла, и у него возникла мысль стать главным в сангхе вместо Будды. Но как только он подумал об этом, пропала его магическая сила. Моггаллана узнал о плане Дэвадатты от своего покойного ученика, дух которого явился к нему с вестями. Но Будда сказал, что об этом говорить не надо, поскольку глупец разоблачит себя сам.

Когда Будда однажды проповедовал в Раджагахе, явился Дэвадатта и попросил, чтобы Будда, поскольку он уже стар, передал сангху в другие руки и позволил Дэвадатте возглавить ее. Будда отказался и, когда Дэвадатта стал настаивать, сказал: «Даже Сарипутте и Моггаллане не передал бы я сангху, и передам ли тебе, подлому, которого извергнут, как слюну?» Тогда Дэвадатта отошел сердитый и обиженный. Будда добился, чтобы сангха приняла декларацию, по которой, что бы Дэвадатта ни сделал, за это не несли бы ответственности ни Будда, ни Дхамма, ни сангха, но только он сам.

Тогда Дэвадатта отправился к Аджатасатту и предложил убить Будду. Аджатасатту же должен был убить своего отца Бимбисару. Аджатасатту взял кинжал и отправился к отцу, но, когда его обнаружили министры, признался в своем намерении. Министры посоветовали царю, чтобы и его, и всех заговорщиков казнили, но тот, выяснив, кто был истинным зачинщиком, простил сына и передал ему царство.