Буддизм: основы пути

Об этих трех уровнях (мирах) обусловленного существования можно рассказывать очень долго. Однако все, что необходимо нам отметить сейчас, это отсутствие половых различий на уровне архетипических форм. Там нет разделения на мужское и женское, обитатели его подуровней все являются, по нашей земной терминологии, андрогинами. Половой диморфизм, то есть разделение на мужское и женское, имеется только в мире чувственных желаний, включая, конечно, и человеческий мир, так как духовная жизнь заключается, с объективной, или космологической, точки зрения, в прогрессирующем развитии от низших к высшим планам или мирам, она же (духовная жизнь) состоит также в прогрессивном переходе из состояния биологического или психологического полового диморфизма к состоянию духовной андрогинности. Кроме того, так как состояние полового диморфизма есть состояние полярности, напряжения и метаний, — это и есть состояние неудовлетворенности. Напротив, состояние духовной андрогинности есть состояние гармонии, удовлетворенности и отсутствия напряжения. Соблюдение третьей заповеди, таким образом, включает не только воздержание от различных хорошо известных форм дурного полового поведения, но и, что более важно в переживании удовлетворенности, «вертикальное» (в отличие от «горизонтального») соответствие данному воздержанию.

В медитации состояние полового диморфизма снимается; будучи в состоянии медитации, человек перестает на время быть мужчиной или женщиной. Это происходит благодаря тому, что в медитации в смысле samatta-bhavana, или «развития покоя», человек восходит по ступеням дхъян или состояний высшего сознания, как их еще называют. Эти высокие состояния сознания являются субъективными и психологическими аналогами различных подуровней уровня архетипических форм и уровня отсутствия архетипических форм. Во время медитации, в смысле реального переживания дхьяны, человек преображается в дэву (небожителя) или Брахму. В понятиях западной духовной традиции, человек уподобляется ангелу и ведет ангельскую жизнь — ангелы по самой своей природе андрогины. Таким образом, для санскритского слова «брахмачарья», с языковой точки зрения, не подходит перевод «целибат», или, вернее, «целомудрие», ибо буквальное значение слова — «упражнение», или «жизнь, подобно Брахме». А это предполагает не столько воздержание от половой активности, сколько снятие полового диморфизма, то есть самой основы половой активности и половых желаний.

Именно поэтому один из наших медитационных центров, Ваджралока в Северном Уэльсе, предназначен не только для медитации (дхьяны), но и для целомудрия (брахма-чарьи). Медитация и целомудрие идут рука об руку и усиливают друг друга. По этой же причине мы всячески поощряем любые ситуации, в которых мужчины и женщины разъединены. И это не просто для того, чтобы не дать возможности проявиться дурному половому поведению, а и в более положительном смысле, чтобы дать и мужчинам и женщинам передохнуть от напряжения, порождаемого противоположностью полов, дать им возможность снять на время эту противоположность, стать просто людьми и — до определенного предела — истинной индивидуальностью. Для тех, кто хотел бы развиться в индивидуальность и добиться успеха на пути к просветлению, медитация и отсутствие контактов с противоположным полом совершенно необходимы, особенно если нет еще трансцендентального прозрения.

Из всего этого также следует, что мало отказа от дурного полового поведения, недостаточно и просто испытывать удовлетворенность; но человек к тому же не должен считать себя исключительно, безраздельно мужчиной или женщиной. К тому же, согласно традиционному буддийскому учению, в ходе безначальной череды существований, каждый много раз перебывал и мужчиной, и женщиной. Возможно даже, что кто-то уже был божеством, — то есть андрогином. Оглядываясь на это, понимаешь, как смехотворна сама мысль, что мол, раз уж я родился на свет мужчиной (если я родилась женщиной), то, стало быть, так и было от века и пребудет во веки, аминь.

В какой мере человек перестает считать себя безраздельно, исключительно особью мужского или женского пола, в той самой мере он также перестает выражаться и поступать, как только мужчина или только женщина. Иными словами, человек перестает следовать той чрезмерно и односторонне отождествленной с полом манере поведения, которую в буддизме олицетворяют образы демонов и демониц — асур. Асуры — яростные, напористые и безобразные мужчины, вроде великанов-людоедов во «Властелине колец » Дж. Р. Р. Толкиена{144}. Асурицы — сладострастны, соблазнительны и прекрасны, но они пожирают любого человеческого мужчину, имевшего несчастье попасться в их сети. Что делают мужчины-асуры с человеческими женщинами, традиция нам не рассказывает, но, без сомнения, вообразить это можно. Члены Западного буддийского ордена не имеют охоты походить ни на демонов, ни на демониц.