Буддизм жжет! Ну вот же ясный путь к счастью! Нейропсихология медитации и просветления

Так или иначе, я никогда не считал годы, прожитые в христианской вере, потраченными на грубое и авторитарное промывание мозгов. Я все еще люблю баптистские псалмы, особенно «Таков, как есть», который часто исполняют в конце службы, приглашая к причастию. Посыл этой песни очень прост: даже если ты далек от совершенства, ты все равно заслуживаешь спасения.

Мое самое живое воспоминание о воскресной школе очень хорошее: как мы поем «Иисус всех детишек любит, красных и желтых, черных и белых, все они в его глазах прелестны, Иисус всех детишек любит». Может быть, я очень избирательно помню христианские постулаты, но переход от Иисуса к Будде в чем-то кажется мне достаточно естественным. «Общество медитации прозрения», где мой разум впервые предстал передо мной той летней ночью, только усилило ощущение преемственности.

Перед тем как здание из красного кирпича, в котором «Общество» располагается сегодня, приобрели Голдстейн, Зальцберг и Корнфилд, в нем был новициат – школа католических священников. По обе стороны коридора, ведущего от гардероба к комнате медитаций, есть витражи с изображениями Иисуса: на одном Тайная Вечеря, а на другом Христос сосредоточенно молится, скорее всего, незадолго до распятия. Каждый раз, когда я иду в комнату для медитаций, а я делал это уже тысячу раз, то смотрю на эти изображения Иисуса. Они практически всегда воодушевляют меня. Что неудивительно, ведь Иисус говорил о том, что наше восприятие мира искажено и что нам следует сначала самим научиться видеть ясно, а затем уже жаловаться на других людей. «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?»[106]. Аминь.

Я не называю себя буддистом, потому что в традиционном буддизме множество граней – как веры, так и окружающих ее ритуалов, – которые я не воспринимаю. Я не верю в реинкарнацию или карму, я не преклоняюсь перед статуей Будды, входя в комнату для медитаций, и уж тем более не молюсь ему или любым другим буддистским божествам. Назвать себя буддистом, мне кажется, было бы в моих обстоятельствах неуважением по отношению к множеству буддистов в Азии и по всему миру, которые унаследовали и поддерживают богатые и красивые религиозные традиции.

Однако, с учетом моей личной истории, все же будет справедливым спросить, является ли моя собственная приверженность медитации с учетом философского подтекста своего рода религией? Является ли буддизм для меня тем, чем для моих родителей было христианство, пусть я и оставил в стороне его сверхъестественные постулаты, да и весьма избирательно принял натуралистические?

«Светский» буддизм: религия или нет?

Ответить на этот вопрос мы могли бы попросить человека вроде Уильяма Джеймса, который более чем сто лет назад в книге «Многообразие религиозного опыта» попытался найти общие точки во всех видах религиозного опыта, будь то западные или восточные практики. Джеймс утверждал, что в самом широком смысле религию можно воспринимать как «веру в существование невидимого порядка вещей и в то, что наше высшее благо состоит в гармоническом приспособлении к нему нашего существа»[107].

Даже натуралистический, «светский» буддизм, на мой взгляд, несет в себе некий «невидимый порядок». По мере просветления обнаруживается, что в основе, казалось бы, разрозненной реальности лежит преемственность и целая сеть взаимосвязей. Кто-то называет такое положение дел пустотой, кто-то – единством, но все согласны, что в итоге реальность выглядит куда более связной, чем до того, как они смогли увидеть полную картину.

И то, что Джеймс назвал нашим «высшим благом», действительно берет свое начало в гармоничном приспособлении к обычно невидимому порядку, независимо от того, в чем, на ваш взгляд, заключается высшее благо: в счастье или в нравственности. Конечно, это следование порядку, подстройка самих себя под него означает, что мы начинаем ставить себя не так высоко относительно остального мира – по крайней мере ниже, чем прежде. Действительно, частью этого «невидимого порядка» является размытость собственных границ и определенное растворение личности, ведь мы начинаем иначе воспринимать преемственность того, что внутри нас, и того, что снаружи.

Есть в буддистском учении и другой тип невидимого порядка. Помните, один из основных постулатов буддизма заключается в том, что видеть метафизическую истину – видеть, как все обстоит на самом деле, снаружи и внутри, а значит, видеть преемственность между двумя этими областями, – в определенном смысле означает видеть нравственную истину и равенство нашего благополучия и благополучия других. Другими словами, существует своего рода структурная параллель между метафизической и нравственной истинами. И это – тоже определенный порядок, который остается невидимым для нас, пока мы не совершаем практики, через которые он проявляется.