Будем как солнце. Книга символов

И целый день, бурунами носима
    По плоскости стекла,
Она была меж волн как призрак дыма,
    Бездушна и бела.
По плоскости, изломанной волненьем,
    Носилась без конца.
И не следил никто за измененьем
    Страдавшего лица.
Не видел ни один, что там живая
    Как мертвая была,—
И как она тонула, выплывая,
    И как она плыла.
А к вечеру, когда в холодной дали
    Сверкнули маяки,
Ее совсем случайно подобрали,
    Всю в пене, рыбаки.
Был мертвен свет в глазах ее застывших,
    Но сердце билось в ней.
Был долог гул приливов, отступивших
    С береговых камней.

7

Весной, в новолунье, в прозрачный тот час,
    Что двойственно вечен и нов,
И сладко волнует и радует нас,
    Колеблясь на грани миров,
Я вздрогнул от взора двух призрачных глаз,
    В одном из больших городов.
Глаза отражали застывшие сны,
    Под тенью безжизненных век,
В них не было чар уходящей весны,
    Огней убегающих рек,
Глаза были полны морской глубины,
    И были слепыми навек.
У темного дома стояла она,
    Виденье тяжелых потерь,
И я из высокого видел окна,
    Как замкнута черная дверь,
Пред бледною девой с глубокого дна,
    Что нищею ходит теперь.
В том сумрачном доме, большой вышины,
    Балладу о Море я пел,
О деве, которую мучили сны,
    Что есть неподводный предел,
Что, может быть, в мире две правды даны
    Для душ и для жаждущих тел.
И с болью я медлил и ждал у окна,
    И явственно слышал в окно
Два слова, что молвила дева со дна,
    Мне вам передать их дано:
«Я видела Солнце»,— сказала она,—
    «Что после,— не все ли равно!»

ДОЖДЬ

В углу шуршали мыши,
Весь дом застыл во сне.
Шел дождь, и капли с крыши
Стекали по стене.  

Шел дождь, ленивый, вялый,
И маятник стучал.
И я душой усталой
Себя не различал.  

Я слился с этой сонной
Тяжелой тишиной.
Забытый, обделенный,
Я весь был тьмой ночной.  

А бодрый, как могильщик,
Во мне тревожа мрак,
В стене жучок-точильщик
Твердил: «Тик-так. Тик-так».  

Равняя звуки точкам,
Началу всех начал,
Он тонким молоточком
Стучал, стучал, стучал.  

И атомы напева,
Сплетаясь в тишине,
Спокойно и без гнева
«Умри» твердили мне.  

И мертвый, бездыханный,
Как труп задутых свеч,
Я слушал в скорби странной
Вещательную речь.  

И тише кто-то, тише,
Шептался обо мне
И капли с темной крыши
Стекали по стене.

ПРЕРЫВИСТЫЙ ШЕЛЕСТ

Есть другие планеты, где ветры певучие тише,
Где небо бледнее, травы тоньше и выше,
Где прерывисто льются
Переменные светы,  

Но своей переменою только ласкают, смеются.
Есть иные планеты,
Где мы были когда-то,
Где мы будем потом,  

Не теперь, а когда, потеряв —
Себя потеряв без возврата,
Мы будем любить истомленные стебли седых шелестящих трав,
Без аромата,