Будем как солнце. Книга символов

Ей вдруг припомнилось так ясно,
Что место есть, где зыбко дно.
Там все так странно, страшно, красно,
И всем там быть запрещено.
Там есть заветная пещера,
И кто-то чудный там живет
Колдун? Колдунья? Зверь? Химера?
Владыка жизни? Гений вод?
Она не знала, но хотела
На запрещенье посягнуть.
И вот у тайного предела
Она уж молит: «Где мой путь?»
Из этой мглы, так странно красной
В безлично-бледной глубине,
Раздался чей-то голос властный:
«Теперь и ты пришла ко мне!
Их было много, пожелавших
Покинуть царство глубины,
И в неизвестном мире ставших,—
Чем все, кто в мире, стать должны.
Сюда оттуда нет возврата,
Вернуться может только труп,
Чтоб рассказать свое „Когда-то“—
Усмешкой горькой мертвых губ.
И что в том мире неизвестном,
Мне рассказать тебе нельзя.
Но чрез меня, путем чудесным,
Тебя ведет твоя стезя».
И вот колдун, или колдунья,
Вещает деве глубины:
«Сегодня в мире новолунье,
Сегодня царствие Луны.
Есть в Море скрытые теченья,
И ты войдешь в одно из них,
Твое свершится назначенье,
Ты прочь уйдешь от вод морских.
Ты минешь море голубое,
В моря зеленые войдешь,
И в море алое, живое,
И в вольном воздухе вздохнешь.
Но, прежде чем в безвестность глянешь,
Ты будешь в образе другом.
Не бледной девой ты предстанешь,
А торжествующим цветком.
И нежно-женственной богиней,
С душою, полной глубины,
Простишься с водною пустыней,
Достигнув уровня волны.
И после таинств лунной ночи,
На этой вкрадчивой волне,
Ты широко раскроешь очи,
Увидев Солнце в вышине!»

5

Прекрасны воздушные ночи,
    Для тех, кто любил и погас,
Кто знал, что короче, короче
    Единственный сказочный час.
Прекрасно влиянье чуть зримой,
    Едва нарожденной Луны,
Для женских сердец ощутимой
    Сильней, чем пышнейшие сны.
Но то, что всего полновластней,
    Во мгле торжества своего,—
Цветок нераскрытый,— прекрасней,
    Он лучше, нежнее всего.
Да будет бессмертно отныне
    Безумство души неземной,
Явившейся в водной пустыне,
    С едва нарожденной Луной.
Она выплывала к теченью
    Той вкрадчивой зыбкой волны.
Незримому веря влеченью,
    В безвестные веруя сны.
И ночи себя предавая,
    Расцветший цветок на волне,
Она засветилась, живая,
    Она возродилась вдвойне.
И утро на небо вступило,
    Ей было так странно-тепло
И солнце ее ослепило,
    И Солнце ей очи сожгло.

6