Будем квиты

Папа к тому времени уже спускается вниз. Он всё-таки обнимает Эннис, она хлопает его по спине, и мне кажется этот жест слишком мужским. У моей милой тёти тучная фигура, большие глаза и всё лицо, к сожалению, в морщинах, но её повадки всегда были не женскими. Даже когда она была замужем. Моя сестра от неё без ума, и это ни капли не удивительно.

– Солнышко! – У папы глаза кричат о помощи. Он протягивает ко мне руку, ища спасения. – Я уже поеду, ладно?

Он хрипит от таких тесных объятий, и вдруг Эннис отталкивает его резко, отчего мне становится смешно, а папа чуть ли не падает. Но он сохраняет равновесие и, поправляя пиджак, выпрямляется.

– Ты собираешься уехать уже сейчас?! – восклицает Энн, бросая на него разгневанный взгляд.

Ужасно жарко. Я хочу подняться наверх и принять душ, но не могу пропустить такую забавную сцену.

– Дома ждёт Сара, ты же знаешь, – прикрывается папа именем моей мамы.

Но мы все знаем, что это не так. Папа просто абсолютно не общителен. Он предпочитает проводить время с книгами – не с людьми. Единственные существа на планете, кому он уделяет времени достаточное количество – это его жена и две дочки, и уж со мной он так много болтает, что я иногда жалею, что я не глухая.

– Нет, погоди, ты не можешь сейчас уйти, – говорит ему Эннис, хватая за плечи, как маленького ребёнка. Её голос слышится всё хуже, потому что я уже поднимаюсь по лестнице, наплевав на всё. Я успеваю уловить: « – Я ведь тебе ещё не рассказала, что сделал наш сосед Томми в прошлом месяце! Ты умрёшь со смеху, Морган!»

Как будто моему отцу это интересно. Мысленно я улыбаюсь и осматриваю комнату, дверь в которую была открыта. Видимо, это и станет моим временным пристанищем. Здесь останавливалась Саманта, и я понимаю это по стенам, обвешенным плакатами с изображениями её любимых групп – Эскинг Александрия, Роллинг Стоунс и Аэросмит. Ах, да, она даже купила чёрные занавески и повесила их здесь. Очень в духе Саманты. Если честно, я немного скучаю уже по ней, хотя мы виделись всего десять часов назад.

Я принимаю душ, долго стою под горячими струями, которые просто великолепно расслабляют напряжённые мышцы. Потом горячая вода заканчивается, и я моментально отпрыгиваю назад, умудряясь удариться о стену тесной душевой кабинки. Ненавижу холод! То, что я родилась во Флориде, делает меня самым счастливым человеком в мире.

Я надеваю розовую майку и хлопковое нижнее бельё, прежде чем залезть под одеяло. В комнате есть кондиционер, здесь прохладно. То, что нужно. Я очень быстро засыпаю, забывая про длительную поездку сюда и будущую стажировку.

***

Когда я просыпаюсь за окном уже темно. Я тру глаза, присаживаясь на постели. На прикроватной тумбе лежит мой телефон, его экран светится. Поднеся телефон ближе, я читаю сообщение от своей лучшей подруги Вивьен. Она осталась в Джексонвилле и пишет, что очень скучает, а ещё: «Этим летом твоя вагина должна познать член, детка».      Я смеюсь, отбрасывая телефон в сторону. Чёрт, она постоянно об этом говорит. Не то, чтобы я не хотела быть с кем-то, но нормальных парней так мало. В основном всех интересует твоё тело. Я хочу секс, но не просто секс, а чтобы он был последствием отношений, желательно длительных. Я не хочу просто трахаться, как это делает Сэм. Хотя я ни в коем случае её не осуждаю. Просто такая жизнь не для меня. Я сама выбрала приоритеты для себя, и я хочу их держаться.

Сэм, не переставая, повторяет, что мужиками нужно пользоваться, что все они козлы и прочее, прочее. Возможно, она права. Но учитывая, что у меня ещё не было парня, я не могу знать этого наверняка. Я хочу довериться собственному опыту. Сэм пробыла здесь пару месяцев, а потом вернулась домой, и я даже боюсь думать, со сколькими парнями она здесь переспала. Я не спрашивала, я не хочу знать! Но проблема в том, что мне не нужно, чтобы меня принимали за неё, воспринимали, как Саманту. Перевожу взгляд вновь на дисплей мобильного, там наша общая фотография. И мы действительно похожи, как две капли воды: у нас одинаковые причёски, цвет глаз тот же, форма губ, мы носим один размер и даже родинка под губой есть у обоих. Иногда мне кажется, что это невероятно. Но идентичны мы лишь внешне, характером же – две противоположности. Однако я люблю её так сильно, что от этого болит сердце.

В дверь стучат, и я, прикрывшись, говорю:

– Да, тётя Эннис?

Она входит, и я улыбаюсь ей своей самой тёплой улыбкой.

– Ты спала, и я не стала будить тебя, Агнес. Но ужин уже готов. Спускайся, – её зубы выглядят такими же белыми, как я и запомнила несколько лет тому назад.

Эннис – весёлая, добрая, задорная. С ней не заскучаешь, но она умеет надоедать. И всё же, трудно найти человека добродушнее.

Я киваю ей, и она закрывает дверь. Уже на лестнице я слышу её недовольное ворчание:

– Твой папаша уже ушёл.

Меня разбирает смех, пока я переодеваюсь в короткие шорты и футболку.

***