Будем жить!

Андрей Величко, Сергей Калашников БУДЕМ ЖИТЬ!

От автора

Все цифровые параметры, относящиеся к пирамидам, умышленно искажены. В описание рабочей зоны еще более умышленно введены неточности, потому что только этого нам и не хватало, чтобы любой дурак мог повторить здесь описанное!

Пролог

Большая конференц-зала княжеского терема, используемая обычно для пиров и боярских советов, была почти пуста. Вся ее обстановка состояла сейчас из небольшого стола и двух стульев, и только два человека находились в помещении, куда, бывало, набивалось и до полусотни гостей.

Князь сумрачно глянул на сидевшего напротив него епископа и сказал:

— Говори, отче.

— Икона храма Спасителя начала светлеть ликом, — услышал он краткий ответ.

— Что? — вскинулся князь. — Сам видел, отец Феодосий?

— Сам. И светлеет лик споро. Не как в прошлый раз. Через седмицу, похоже, откроет образ глаза. Услышаны твои и мои молитвы, князь. Теперь надо, чтобы народ наш смог выразить мольбы свои. Не как в прошлый раз, еще раз говорю я!

— Не будет такого, — прихлопнул кулаком по колену князь, — слово тебе даю. Сам стану первым, нет у нас больше надежды, кроме как на Божье чудо. И народ весь как один встанет…

— Весь — не надо. Кроме дюжины монахов, еще потребно сорок человек, чистых душой и помыслами, и чтоб ни о чем мирском и думать не смели, а только о просимом у Господа! Сам-то ты это осилишь, княже?

— Осилю.

— Значит, три дня на сборы. Четыре дня — пост. И в светлую субботу начинаем молебен о ниспослании Защитника.

Часть первая

Глава 1 ДЕМБЕЛЯ, ДЕНЬ ПРОШЕЛ!

В двадцать два ноль три двадцать девятого апреля 1977 года в казарме роты обеспечения десантно-штурмовой бригады раздался традиционный крик:

— Старики, день прошел!

— Ну и х… с ним! — не менее традиционно ответили старики.

Правда, сейчас кричал не салабон, а молодой — потому как после приказа бывшие салабоны стали молодыми, а нового пополнения еще не было. Но дальше последовало продолжение, которое бывало только в интервале от приказа до демобилизации последнего из увольняющихся:

— Деды, день прошел!

Кричал, ясное дело, фазан — слушать такое от салабона или молодого дедушкам уже невместно.

Если кто не в курсе, то прибывающее в Советскую Армию пополнение в Забайкальском округе называлось зеленью. После принятия присяги зеленые становились салабонами. Прослужив полгода, они превращались в молодых, год — в фазанов. Последние полгода служил уже старик, который после приказа превращался в деда. Ну, а когда на деда уже были оформлены проездные документы и он ночевал в казарме то ли последний, то ли предпоследний раз, его именовали дембелем. Так вот, после крика дедам раздался еще один, в исполнении начальника радиомастерской, старика, сержанта Патрикеева:

— Дембеля, день прошел!

— Ну и х… с ним, — прогудел в ответ единственный дембель, замкомвзвода разведки старшина Малой, и, оглядев казарму, резюмировал:

— Все, спим. Отбой, служивые! И чтоб ни звука — кто мне испортит последний сон в армии, прибью.

Вот уж не знал старшина, что его слова очень скоро окажутся пророческими…

Казарма затихла. Феноменальная сила старшины и его бойцовская квалификация совершенно не нуждались в дополнительных подтверждениях. Впрочем, он и не вставая мог метнуть сапог на звук, причем почти со стопроцентной гарантией попадания. И потом жертве еще пришлось бы на цыпочках нести этот сапог обратно! Предварительно почистив, если он вдруг запачкается. Правда, это относилось в основном не ко взводу разведки, а к прочим населяющим казарму — всяким поварам, банщикам, писарям и складской команде. И к радиомастерской, за исключением ее начальника. В неофициальной табели о рангах казармы сержант Патрикеев стоял сразу после Малого, да и к тому же были они закадычными друзьями. Вот и сейчас Патрик проигнорировал грозный приказ старшины, и, порывшись в тумбочке, куда-то отправился — скорее всего, в свою мастерскую.

А в пять утра казарма была разбужена криком:

— Разведка, подъем, тревога, получить оружие! Остальные — брысь, не до вас!

Кричал Патрик. После этого он брезгливо глянул на пытающегося проснуться дневального и мимоходом занес ему выговор в грудную клетку, от которого тот охнул и согнулся. Патрик же, сказав что-то подбежавшему дежурному по роте, достал ключи из тумбочки и пошел отпирать оружейку.

— Андрюх, что случилось-то? — спросил Патрика первым одевшийся и подбежавший к оружейке старшина.

— Какие-то бандиты напали на подсобное хозяйство. Стреляют. Вас посылают разобраться, я с вами, для связи. А ты что — тоже? Ведь поезд уйдет, пока воюешь.

— Другому бы за такое в репу! — возмутился Малой. — Что, всерьез стреляют?

— Еще как, и непонятно из чего. Взводный с «шишигой» и бэтээром обещал быть минуты через три. Мой «газик» уже тут. Авиагруппа поднимает три вертолета.