Будем жить!

Старшина чуть смутился, что друг застукал его за таким детским чтивом, но Патрик, кажется, говорил серьезно.

— Вот, например, посмотри, — предложил он, — как сейчас пишут.

И вывел на экран:

«Я выслушал доклады, но разные рассказчики рассказывали разное. Тогда я скомандовал:

— Всем залечь и приготовиться к рукопашной!

От вражеского войска к нам приближались два гигантских орка, и я вышел им навстречу. Первый был в легкой костяной кольчуге, с двуручной дагой в руке и простоволосый. Второй в это время зашел мне за спину, и я увидел, что от первого он не отличается. Разве что на голове у него был сияющий бронзовый арн, а вместо даги он держал огромный шипастый шелестопер.

Я сделал резкий подпрыг и в воздухе крутанул мечом восьмерку. Приземляясь, я увидел, как под ноги мне катятся головы поверженных врагов. И тут от вражеского войска отделилась еще одна фигура, оказавшаяся прекрасной эльфийкой. На ходу освобождаясь от доспехов, под которыми ничего не было, она произнесла:

— О могучий чужеземец, ты победил моих повелителей, Властелина Зла и его брата Черного Владыку. Теперь я должна отдаться тебе на их трупах.

Я утвердительно кивнул ей своей головой».

— Э-это что? — спросил малость обалдевший старшина.

— Героическое фэнтези, — пояснил Патрик. — Или, если по-немецки, дас ист фантастиш. Так что правильно ты выбрал «Незнайку», но все равно пора обедать.

Надо бы маме такую электронную книгу подарить, подумал старшина, поудобнее устраиваясь на откидной койке с целью послеобеденного сна. Она ведь читать любит и жаловалась, что книги стали очень дорогие и неинтересные. Только попросить Патрика стереть оттуда все эти героические фантазии и всяких косых против шизанутых тоже. И чтобы он при маме не говорил, как это теперь зовется, а то она не любит, когда при ней выражаются. Нет, ну точно в этом двадцать первом веке происходит что-то не то. Это же надо было догадаться — назвать книги какими-то ебуками!

Так прошло двое суток. Теперь старшина был уверен, что негры патриковского сына — настоящие солдаты. Ибо только они могут сутками напролет дрыхнуть, как выпадет спокойное и ничем не занятое время, отвлекаясь лишь на еду и противоположные действия. Сам Малой тоже отнюдь не недосыпал, но все же давить ухо по восемнадцать часов в сутки ему уже не позволял возраст. Зато в электронной книге, кроме «Незнайки», нашлась еще и «Повесть о Ходже Насреддине», которую Малой до этого не читал, так что скучно ему не было. Хотя, конечно, гондола, которая по внутреннему объему была с небольшой автобус типа пазика, изрядно надоела.

Но где-то часа в три пополудни третьего дня полета Павел, сидевший в это время на пилотском месте, позвал отца:

— Пап, на радаре какая-то засветка. Это, что ли, твой остров?

— Похоже на то. Доверни вправо, вряд ли он обитаем, а отдохнуть денек на твердой земле нам не помешает.

— А на нашей Земле он есть?

— Конечно, откуда бы я иначе про него знал. Это остров Святой Елены, на который сослали Наполеона.

— Историческое место, — хмыкнул Павел, — надо будет там сфоткаться, а могилу Наполеона недолго и прифотошопить. Где-то через час мы там будем, как его станет видно, я позову.

Действительно, через сорок минут на горизонте появилась дымка, а вскоре можно было рассмотреть и саму землю.

— Какой-то он тут не совсем как у нас, явно больше, — заметил Патрик, разглядывая остров в сильный бинокль, — и, кажется… Да, точно, это дом или, скорее, его развалины, так что, Паша, притормози. Вышлем разведчик и посмотрим, что там. А то действительно, отчего бы у агров не оказаться своему Бонапарту?

Дирижабль лег в дрейф, и с него была запущена радиоуправляемая модель вертолета, снабженная телекамерой. И где-то через полчаса Патрик начал комментировать:

— Это был достаточно населенный остров, но именно что был. Сейчас — никаких признаков присутствия человека.

— Мор или война? — поинтересовался Павел.