Будем жить!

– Смотри, Олег, сюда…Это старое дело, что ты копал… Есть девушка Катя. Её любят двое: Жуков наш и злой мент Щепкин. У этого мента есть два агента, которых он крепко держит на крючке: Петрин и Афонин. Видя, что Катя предпочла Жукова, Щепкин инсценирует грабёж. Но в суд тащить Жукова ему боязно. Якобы потерпевшие Петрин и Афонин могут провалить дело. Два-три вопроса адвоката и они поплывут… Тогда, с помощью отца Петрина Жуков направляется в командировку и временно исчезает, а обманутая Катя быстренько бежит замуж за Щепкина.

– Она не только обманутая, она беременная от Жукова.

– Это детали, Олег… Хотя, возможно, нашему австрийскому другу будет любопытно узнать, что у Жукова есть сын по имени Фёдор… Так, по первому эпизоду есть вопросы?

– Нет, Игорь Михайлович. Всё отлично, даже есть подтверждающие документы.

– Вот и хорошо. Завтра начинаю писать отчёт… Теперь второй эпизод.

– Вот здесь есть вопросы.

– Не вопросы, Олег, а вопросики. Мелких деталек мы не знаем. А основа очевидна… Итак! Катя руководит программой на ТВ. А замом у неё Петрин. Возможно, что Щепкин пристроил своего агента к жене. Возможно?

– Вероятно.

– Так, поехали дальше… Катя получает компромат на Афонина и готовит передачу, а Петрин быстренько предупреждает своего старого дружка, который теперь аж депутат Думы. Ты в этом сомневаешься?

– Пока всё точно.

– У меня всегда всё точно… К этому времени Катя разлюбила Щепкина.

– Да и не любила она его никогда!

– Не лезь, Олег, в эти тонкие материи. Нам факты нужны, а любовь это не факт… Ну, скажем так: Катя разочаровалась и готова была к разводу. А тут ещё, как чёрт из табакерки, выскакивает Жуков. Появился, не запылился… Все действующие лица?

– Не все, шеф. Есть ещё некто Забровский, который засиделся в замах у Жукова и метил на место хозяина фирмы.

– Итак, Олег, кому было выгодно устранить Жукова и притормозить Екатерину? С Забровским мы разобрались. Кстати, он и нож из кабинета Жукова выкрал… Теперь Афонин.

– Ему в первую очередь выгодно. Возможно, что Катя держала при себе кассету с готовой передачей… В любом случае про компромат на Афонина все забыли.

– Хорошо, Олег… Теперь Щепкин.

– Он в глазах Катерины предстал спасителем, а Жуков убийцей… Щепкин хотел сохранить семью и сохранил. После этого случая Катя сникла, ушла с телевидения и о разводе забыла.

– Всё правильно. Теперь Петрин.

– Он сразу же занял место Екатерины, стал руководителем программы… Да и вообще, Игорь Михайлович, для всех это была огромная услуга Афонину. А губернатор Дубровска умеет платить по счетам. Теперь все под его крылышком и очень даже не бедствуют.

– И Пыжиков там со своим джипом «Чероки». Там же, вероятно, и неизвестный, кто на даче орудовал ножом… Всё, Олег. Завтра составляем отчет, и я еду в Вену. Больше мы своими башками рисковать не будем. Итак засветились сверх меры… Не нам с губернаторами тягаться.

– Пожалуй, правильно… Игорь Михайлович, а там, в лесу, зачем вы женский платок с земли подняли?

– Очень хочется вернуть его девушке Гале. Встретить бы её и воткнуть эту тряпку… куда-нибудь.

* * *

Вена показалась Савенкову родным городом. Когда впереди возник сказочный шпиль кафедрального собора и характерные бирюзовые крыши дворцов, появилось странное волнующее чувство, будто он возвращался домой после долгой разлуки. И что ему, русскому человеку, родившемуся в Одессе, этот чопорный западный городишко? С какой стати он так влез в душу? Но не только старинная Вена в этом виновата. Савенков знал, что с таким же волнением он приехал бы в Прагу, в Неаполь, В Париж, в любой город, где когда-то был, а значит оставил часть своей души… Не нужен нам берег турецкий и Африка нам не нужна. Но это пока мы там ни разу не были…

Гуркин принял незамедлительно. Даже казалось, что на этот день он отменил все встречи и совещания.

Улыбки и приветствия заняли не больше минуты. Потом Илья Ильич схватил отчет и начал, что необычно, читать его вслух. Делал он это неторопливо и громко. Он был похож на лектора, читающего доклад перед микрофоном. Или действительно где-то был спрятан микрофон?

Только в двух местах отчета Гуркин проявил эмоциональность. Там, где говорилось о сыне Жукова, о пятнадцатилетнем Фёдоре, а ещё при сообщении, что Катя Старикова жива. Эта фраза была повторена дважды.

Отложив отчет, Гуркин потер от удовольствия руки и начал извиняться.

– Дальнейший разговор, Игорь Михайлович, может вам не понравиться. Он может напоминать допрос. Но я очень люблю подробности. Вы уж простите… И очень прошу с полной откровенностью.

– Нет проблем, Илья Ильич… Буду откровенен, как перед адвокатом или врачом.

– Кстати, о врачах.… У вас на голове, ну там, где очень мало волос, свежая рана. Это производственная травма?

– Да… Я так и знал, что этого вопроса не избежать… Мне стыдно, но меня огрела поленом женщина. Девушка по имени Галя. Она была секретарём ещё у Жукова. Потом работала на Забровского, а теперь сидит у кабинета Лившица… Итак, о ссадине на моей лысине. Я сам позвонил ей и договорился о встрече в Теплом Стане…