Будем жить

— Давайте, барон, говорить откровенно. Без всяких экивоков и недоговоренностей.

— Я тоже этого хочу.

— У нас молодое государство. С еще не устоявшимися традициями. В котором собрались представители многих народов. Согласны?

— Д-да. Я понимаю вашу мысль.

— Я просто не могу допустить, чтобы мои подданные оставались и дальше теми же самыми русскими, немцами, французами. Мое государство просто разорвется в таком случае. Нам нужен единый народ, рарожцы! — Произношу с нажимом, а сам смотрю за реакцией месье.

Видно, что мои слова ему не нравятся, но все же, очевидно, он находит их естественными, поэтому бурно не возмущается, а лишь продолжает свою партию:

— Как всеми признанный глава нашей небольшой общины готов поклясться, что мы не замышляем ничего плохого против вас и вашего государства. Мы просто хотим создать для себя ма-аленький кусочек своей прекрасной покинутой нами родины.

Ну вот, началось! Маленький кусочек Франции… потом, все не французы прочь отсюда. Мы готовы с оружием в руках защищать…. Нафиг! Паровозы надо давить, пока они чайники! Поэтому максимально суровым голосом произношу:

— За кусочком Франции, месье, вам стоит отплыть во Францию. У нас здесь Рарог! И, кстати о клятвах, если, в самом деле, станете официальным бургомистром или еще каким официальным чиновником вашего поселения, то клясться действительно придется. Только не просто на словах, а дать магическую клятву мне, как сюзерену этих земель.

Вот тут его действительно проняло:

— Магическую клятву? Но ведь это же рабство!

— Я и сам лично принес своему народу магическую клятву править разумно, не ущемлять и защищать. Все мои чиновники принесли подобные клятвы. Для своего, разумеется, уровня компетенции. Все маги. — Странно, его что, не уведомили что ли, когда передавали мое согласие на их заселение? — И вы сильно путаете. Никаких рабских условий. Просто воровать и злоумышлять ни у кого после подобной клятвы так просто не получится. Откат замучает. А в остальном… живите спокойно.

— Простите, Ваша Светлость! Ваши слова мне необходимо обсудить с моими людьми.

Наскоро распрощавшись, барон пулей вылетел из моего дворца. Охо-хо! Что-то теперь будет. Нужно предупредить фра Джованьоли, чтобы усилил патрули. Да и вообще всех наших. Как бы эти пылкие французы нам тут Великую Французскую революцию не попытались на две сотни лет раньше срока совершить. И ведь не найти теперь, кто виноват в получившемся. То ли не проинформировали переселенцев о магической клятве, то ли они недопоняли. Французы же. У нас по-ихнему нормально и балакать-то никто не может.

Главный француз вернулся к своим уже поздно вечером. Всю ночь у них бродили какие-то процессы, а утром началось. Гугеноты, с оружием в руках, начали собираться на площади перед зданием их администрации. Выкрикивали какие-то лозунги. Пока не стреляли. Мои гвардейцы, подтянутые за ночь к месту возможных беспорядков, тоже соблюдали спокойствие. Наконец на площадь перед собравшимися вышел сам барон де Сегюр. Он начал что-то патетически вещать, обращаясь к моим солдатам. Что именно, было не понятно, потому что речь он держал по-французски. Очевидно, обращение было не столько к моим людям, сколько ко своим. Я счел момент подходящим, чтобы неожиданно возникнуть рядом с ним.

— Чего вы добиваетесь, барон? — Вопрос я задавал по-испански. Надеюсь, у французов достаточно понимающих этот язык. По-любому, мой французский был бы для собравшихся еще более непонятен.

— Мы не хотим давать магическую клятву. Это рабство! — Снова французский. Понимаю смысл сказанного с пятого на десятое.

— Говорите на испанском или немецком. Я плохо понимаю по-французски.

— Мы не согласны приносить магическую клятву! — Повторил барон уже на испанском.

— И в чем проблема? Не приносите. Магическая клятва обязательна лишь для официальных лиц и магов.

— Еще мы требуем, чтобы обучение наших детей велось на родном языке.

— Требовать ты мог в своей Ла Рошели! — Осклабился я. — Здесь моя земля и мои правила. Единые для всех. Кто не согласен, попрошу покинуть мои земли в течение ближайших суток.

Чернобородый мужик в первых рядах протестующих вдруг заорал что-то угрожающее и вскинул свою аркебузу. Не стал ждать выстрела, метнулся к нему, смыкая захват на его горле. Скорость моя была так высока, что для всех зрителей я практически пропал из виду. Миг, и мужик хрипит, болтаясь в моей вытянутой руке. Аркебуза упала на землю. Внезапно грохнул выстрел. Очевидно тлеющий фитиль все же достиг затравочной полки до того, как порох с нее ссыпался на землю в результате падения. Облако дыма, крики, визги. Мои гвардейцы дают залп по толпе. Так было у нас оговорено: первый выстрел с их стороны — и во всех выявленных смутьянов должно быть выпущено по нескольку пуль. Мало ли кто промажет, а заводил нужно уничтожать до того, как они раскочегарят толпу. Барон получил свою порцию свинца одним из первых. Портанулся за спины своих гвардейцев. Ни к чему мне находиться там, где летают пули.