Будем жить по-новому! Освободитель. Книга 3

Обычная жизнь полка налаживалась: проводилась учеба с новым пополнением и бывалыми бойцами – все должны повышать свой профессиональный уровень. В физических тренировках участвовали все бойцы и командиры полка по своему графику. Ремонтная рота и немецкий батальон наладили сбор трофеев с полей сражений. Целой техники уже не было, разобрали проходящие части, а вот разбитой стояло много. Поэтому по округе катались мотоциклы, высматривая брошенную технику, а затем за найденными экземплярами отправлялись тягачи с рембригадами. Инженерно-саперный батальон оборудовал блиндированные рабочие и жилые помещения, выкопанные в земле, обеспечив водоснабжение из пробуренных скважин и водоотведение санитарных отходов полка. Одним словом, ребята организовали полноценные санитарно-гигиенические зоны с туалетами и банями, восстановили котельную, обеспечив центральное отопление наших объектов. Снабженцы прокатились по деревням, пытаясь скупить или обменять продукты, но народ был нищим после оккупации, поэтому ничего особо приобрести не удалось.

12 апреля 1943 года в Ставке ВГК состоялось специальное совещание по представленному докладу Жукова о возможных военных действиях весной – летом 1943 года. Выступал начальник Генштаба Василевский: «Товарищи, резюмируя тезисы доклада товарища Жукова, Генштаб и комфронтов оказались перед дилеммой: наступать или обороняться и, когда от обороны перейти в наступление? Генштаб на основании имеющихся на сегодняшний день разведданных, поступивших к нам от агентов из-за границы, и от фронтовой разведки, а также с учетом боевой готовности действующих войск и количества резервов, подготовил план нашего наступления на май 1942 года. На Курском направлении мы планируем за апрель-май создать глубокоэшелонированную оборону в 8 оборонительных рубежей, то есть вначале провести оборонительное сражение, измотать войска неприятеля и затем нанести им поражение, проведя контрудары по наступающим частям. Необходимо рассмотреть данный план и утвердить его Ставкой и вами, товарищ Сталин».

Слушая доклад Василевского, а затем и начальника Главного Оперативного управления Антонова, Сталин вспоминал недавний разговор с Мессингом. Вольф сообщил о необходимости прислушаться к данным, которые сообщит «Оракул»: «Интересно, что Кольцов мог сказать?»

– Товарищ Василевский, а вы что-то можете сказать об «Оракуле»?

– Так точно, могу сказать. На совещании в штабе Рокоссовского в Курске 17 марта полковник Кольцов, он же «Оракул», нам троим: Рокоссовскому, Жукову и мне, сообщил сведения, которые являются государственной тайной, и знания о них обычного армейского полковника вызвали во мне непонимание и тревогу. Он сообщил о планах Гитлера по военной политике Германии, изложенной в приказе №5 и о том, что мы получим эти данные от кембрийской пятерки и группы «Дора». Кембрийцы с Кимом Филби дали свои данные через день, а «Дора» через три недели после нашей беседы. По словам «Оракула» летнее наступление под Курском начнется 5 июля, что несколько расходится с данными «пятерки». Но, все же поразительно то, что в главном сведения "Оракула" сходятся со всеми источниками. Это мистика.

– И чем закончится эта мистика?

– Нашей победой, товарищ Сталин.

– Значит, работайте дальше, товарищи, сроки немецкого и нашего контрнаступления надо будет ориентировать на указанные «Оракулом», он не ошибался еще ни разу.

Глава 2. Важные планы и большие дела

Заканчивалась весна, на фронте происходили незначительные локальные сражения, сходились роты, батальоны, было видно, что копятся силы для решающей «битвы титанов» этой войны.

Полк был, в первую очередь, диверсионный, поэтому полковые разведчики уходили в глубокий тыл врага проводить, как разведывательные путем допроса «языков» и наблюдений, так и диверсионные операции. План проведения и места забросок я предоставлял в разведотдел фронта, чтобы не было накладок с другими разведгруппами.

Как-то в полк прибыл начальник разведки дивизии Осназа НКВД майор госбезопасности Ламанов Сергей Юрьевич с несколькими подчиненными. Они, по распоряжению начальника разведотдела фронтом, взяли у нас информацию о планируемых диверсиях солдатами нашего полка. Во время встречи обсудили общее положение дел на фронте. О своих операциях они не распространялись – секретная информация. Главное, чтобы они и мы друг друга не перестреляли в этих операциях, приняв за врагов.

Рэбовцы и радисты также планово отрабатывали свои мероприятия.

«Товарищ капитан, посмотрите, – обратилась Симутенина к Размазнову, принеся ему принятые данные, – здесь на связь вышел немецкий радист, позывной которого мы засекали в дивизии СС «Райх» еще под Москвой, это означает, что к нам эта дивизия переброшена».

– Молодец. Рита, четко опознала, сейчас я к Чайкину, потом к шифровальщикам, пусть отсылают шифрограмму с этими сведениями в 132-й и в штаб фронта.

Чайкин доложил Недогарову, тот вызвал Ледкова и довел до него эту информацию: «Сереж, пусть твои разведчики найдут, где она дислоцируется».