Будем жить! (СИ)

Капитан (как хоть его фамилия – не Андреем же мне его звать?) на миг спотыкается, но сразу же выравнивается и с каменным выражением лица уходит вслед за своей несостоявшейся. Старлей отлипает от стены, выпрямляется, шумно выдыхает – надо же, как его заколбасило, аж побледнел, сатир-террорист – и поворачивается ко мне, на глазах приобретая уверенность в себе и заодно осознание собственного превосходства над всего лишь сержантами:

- Кто вы такие? Докладывай…те, сержант; и станьте, как положено – давно строевой не занимались?! Так это можно устроить прямо сейчас! – ишь как резко осмелел, крыса помойная! Строевую он будет мне устраивать… Ну-ну, попытайся – я тебе тогда тоже… организую, сегодня вечерком, нападение «неизвестных животных» на доблестного старшего лейтенанта. Прямо на дому! И исчезнут эти самые «неизвестные» из дома так же незаметно, как и попадут в него! Ты, козёл, Арте на один укус… хотя, Арес даже лучше всё выполнит – красочно, с лужами кровищи и фрагментами мяса по всей твоей квартире… Точно, кота отправлю, никаких сомнений не возникнет о диком хищнике, неведомыми путями проникшем в город и таким же неведомым способом исчезнувшем!

Что-то из обдумываемых идей, похоже, проявлется на моей роже – старлей вдруг снова бледнеет, поспешно отпрыгивает к своему столу и судорожно начинает нашаривать нечто в верхнем ящике. Я спокойно смотрю на эти дёрганья, левее-сзади вдумчиво сопит Весло… Мейеркин приходит в себя и показательно-медленным движением цепляет на ремень кобуру с пистолетом. Это он свой ствол нашаривал?! Я-то думал, там что-то серьёзное – дробовик, например, или ПП компактный… будто поможет этому «эль-ма-чмо» обычный пистолет, в пижонской кожаной кобуре, против пары рейдеров! Он что – не понимает этого? А, понимает – то-то делает непреклонную рожу и пытается придать себе уверенный вид. Ладно, поглядим…

Коротко докладываю о причине нашего появления в Нойехафене вообще и в кабинете этого кренделя в частности. Старлей, отдать ему должное, быстро включается в режим офицера РА и при нас согласовывает с принимающей стороной время и место передачи клиента – по всему видно, процедура хоть и нечастая, но уже отработанная. После десяти минут телефонного общения внимание лейта опять переключается на нас с Веслом – кстати, ни присесть, ни испить водички минеральной из стоящего в углу холодильничка этот кучерявый нам предлагать и не подумал – и затребовал наши документы. Именно наши, а не сопровождаемого немца! Началось…

Довольная рожа старлея выдала его с головой! Ну, стоило ожидать… нарыл, козёл, как нашу «бесхозность» – формально мы уже не приписаны к «Обманке-3», оставаясь в подчинении «семёрки», мы как бы в резерве после выполнения текущего задания командования – так и то, что мы «призывные», а значит, к концу срока службы мало кому интересные. Да, удивлён, на лычки поглядывает с явным недоумением – но и доволен, как обожравшийся навозный жук! Все мысли этого мудо…вона на евонном рыле написаны готическим – учитывая место службы – шрифтом! Явно уже представляет, как оформляет пару – про Дениса он пока не в курсе – срочников в подчинение здешнего представительства ПРА – и отрывается за всё недавно пережитое, методом угноения двух сильно много себе позволивших солдатиков… Пряв был капитан Беляев, спасибо ему – «открытые уволнительные» у нас хранятся отдельно от прочих документов, и даже «золушок» о них не в курсе остался… хотя должен был догадаться, я думаю. А вот этот… кабинетный хреноносец массвого поражения, судя по его предвкушающей роже, вполне возможно, даже не знает о подобной «фишке» в укомплектованных призывными частях – он-то здесь явно не первый год торчит, и «растёт» исключительно «на паркете», по сути клерк, а не офицер…

С Дейсом попрощались быстро. Именно так – тепло и дружественно попрощались, ладони потискали (немцы сходу, сразу после официального подтверждения передачи-приёмки, избавили нашего арестанта от всех стяжек-верёвок), после чего сам Горст первым протянул руки – как он объяснил, в признание нашего «профессионализма» (знал бы он, что являлся первым клиентом!), пусть и сурового – но при этом не переходящего в жестокость и унижение. А вылупившим глаза приёмщикам (почему-то очень нервным и каким-то угрюмым, хотя их состояние не имело к нашему Горсту никакого отношения – что-то их другое напрягало, я не понял, что именно…) объяснил – нам приданный переводчик прям сразу и переводил с ихнего на человеческий – что, хотя руки-ноги у него развязанными бывали очень редко, но ни разу не случились омертвения от слишком сильно затянутых наручников. И кормился он – как ни удивительно – вместе с конвоирами, с одного стола. За что мы удостоились ещё и отдельной благодарности от начальника группы – кажется, майора – принимающей стороны; этот фриц даже высказал пожелание о награждении нас памятными подарками, типа «за человечность»... Бедняга-Мейеркин едва плеваться не начал после такого нежданчика!