Будешь моей мамой

А тут выволакивает он коляску из подъезда, смотрит – а няня Анну какому-то мужику в руки отдает. Саша сначала не понял ничего, удивился только – чужой мужик-то, он его раньше никогда не видел. Крикнул: «Люд, случилось чего?» А она молчит и трясется. А тот мужик Анну схватил – и в машину. Саша там еще двоих заметил – за рулем и на заднем сиденье. И еще заметил, как тот, первый, Анну на заднее сиденье бросил – как сумку какую-нибудь… Они бы смылись, если бы не Саша. Уже развернулись и прямо на него газанули – может, думали, испугается и отскочит. А может, хотели свидетеля убрать. А Саша подпрыгнул и обеими ногами – им в ветровое стекло. Водителя слегка оглушило, он машинально и тормознул. А те двое сообразили, что к чему, и сразу на Сашу кинулись. Он первым делом того достать попытался, кто на заднем сиденье рядом с Анной был. Ну, по ходу дела и поймал несколько ножей – в живот и по горлу. Вы цепь его видели? Это он шрам так скрывает. Стесняется. Не хочет, чтобы думали, будто операцию на щитовидке перенес. Нет, не отпущу я Александра.

– А те как? Бандиты? Куда делись? – Ольга вдруг заметила, что крепко держится за руку Игоря Дмитриевича. И это правильно. Потому что он так же крепко держался за ее руку большой горячей ладонью.

– Куда им деваться? – Он передернул плечами. – Куда положено. Сначала, правда, в больнице полежали… И подольше, чем Саша. А потом под суд.

– Где они? – Ольга почувствовала нарастающую панику. – Сейчас они где?

– Где положено, – твердо сказал Игорь Дмитриевич и крепче сжал ее руку. – Они больше не вернутся. И вообще, сейчас уже никто не сможет до Анны добраться. Я знаю. А бзик этот до сих пор внутри сидит – любую секунду охранять… Умом понимаю, что это ненормально – подозрительность такая… Знаете, когда вы по объявлению пришли, я решил, что все подстроено. Что в магазине ее вам кто-то показал, а вы ее будто нашли… Можете представить?

– Могу. Еще как могу… Игорь Дмитриевич, а почему няня отдала Анну этим… ну, тем? Она с ними заодно была, да?

– Ну что вы! – Он, кажется, даже удивился. – Пригрозили ей – вот и отдала.

Ольга представила, чем это надо пригрозить, чтобы, например, она отдала Чижика бандиту.

– Игорь Дмитриевич, – произнесла она как можно убедительнее. – Я думаю, мне пистолет нужен.

– Господи помилуй! – Он вдруг засмеялся, обхватил ее за плечи одной рукой, крепко прижал к себе и потерся головой о ее голову. – Пистолет ей нужен! А Анне – автомат, да? Ой, не могу… Оленька, напугал я вас все-таки? Не надо бояться. Все будет хорошо.

– Я не боюсь, но… – Ольга осторожно отодвинулась, выскользнула из-под его тяжелой теплой руки и вдруг выпалила:

– А мама Чижика давно умерла?

Он застыл, выпустил ее руку и опять потер ладонями лицо. Ой, зря она спросила. Наверное, он до сих пор переживает…

– А она умерла? – с холодным, саркастическим, подчеркнутым удивлением спросил он наконец. – Надо же… А я об этом ничего не слышал.

– Как? – растерялась Ольга. – А мне сразу сказали: матери у ребенка нет. Я так поняла, что…

– А разве у Анны есть мать? – тем же тоном перебил он. Помолчал и равнодушно добавил: – Мы развелись, когда Анне исполнился год.

– Развелись… не понимаю. – Ольга опять почему-то испугалась. – А как же Чижик? Ведь ребенок обычно с матерью остается… Почему же тогда…

– Потому что Анна ей не нужна. И никогда нужна не была. Ни одной минуты.

Вот оно как, думала Ольга, слушая, как сердце опять запнулось и стало тяжело и неровно биться. Его удары отдавались в затылке тошнотворными всплесками черной боли. Вот, значит, как у них у всех просто. Решил, что не нужна, – и отобрал ребенка. И выгнал жену из квартиры. Выделил от щедрот своих часть имущества – наверное, одежду ее да пачку сторублевок, чтобы с голоду не померла… Или чтобы хватило уехать куда-нибудь с глаз долой. И живет дальше спокойно. Может, на нее же и обижается. Или даже не знает, где она и как.

– А где она сейчас, вы знаете? – решилась спросить Ольга.

– В Америке. В Голливуде, между прочим. Художник по костюмам. Процветает. – И таким тоном, будто успокоить хотел, добавил: – Да она сюда не вернется. У нее там семья новая, два маленьких сына, близнецы. А от Анны она официально отказалась, так что никаких претензий не… Ольга! Что с вами? Вы не заболели?

Ольга вдруг поняла, что сидит, сжимая голову руками, и раскачивается из стороны в сторону. Она опомнилась, разжала руки и с трудом встала.

– Я никогда не болею, – четко выговорила она, шагнув к двери. – Просто вспомнила, что портрет один не успела закончить.

– Портрет… – Он хмыкнул недоверчиво и вроде даже недовольно. – Зачем вам все это? Галка сказала, вам за них копейки платят. А работа большая, и…

– Я рисую не в ущерб своим обязанностям, – быстро возразила она. – Но если вы считаете, что няня не должна заниматься ничем посторонним, даже в свободное время…

– Да я совсем не к тому! – Он тоже поднялся и шагнул за ней. – Я к тому, что вы все время что-то делаете, ни одной секунды не отдыхаете. Анна – это уже большая нагрузка, а вы себе еще работу ищете! Вы же себя в гроб загоните! И все из-за лишней сотни!